Зенит
Шрифт:
Вот так.
Интересно, кто у нас такой вампиролюб? Защитили, понимаешь, вампира, как Янтарную комнату.
Ирина решила посоветоваться с наставницей. А пока — спать. Ирина плюнула на все, сбросила Кириллу сообщение, перенесла встречу — и упала на кровать.
И восстанавливаться надо, и день завтра тяжелый, и утро вечера мудренее…
Сим был полностью согласен. Разногласия у них с Ириной были по другому вопросу. И почему ведьме так не хочется делиться подушкой?
Дело-то житейское! Надо!
А вот, поди ж ты! Не делится.
Муррррм!
Сим решил быть мудрее, и быть мужчиной. Так что уступил подушку Ирине… и пришел, когда ведьма уснула. Взгромоздился ей на голову, помурчал, выложил на подушку все четыре лапы.
У него есть свой человек?
Есть!
Вот и пусть человек терпит.
***
С утра Ирина отправилась домой к Сухаревым.
Переоделась в джинсы и майку, завязала волосы в высокий хвост и сразу убавила себе пять лет.
Сухарева, Дарья Михайловна, давно числилась в списках пропавших без вести. Адрес Ирина поглядела в базе и бодро отправилась собирать оперативную информацию. Что-то ей подсказывало, что не стоит сразу афишировать свою принадлежность к полицейским.
Обычный девятиэтажный панельный дом.
Лифт, мусоропровод, как следствие — крысы, тараканы, мыши…
Кто-то сейчас возразит — не так?
Не надо, не стоит врать. Именно так. Исключения бывают крайне редко, обычно, если в доме есть мусоропровод, то и мелкая живность тоже будет. Никуда не денешься…
Кормушка пустой не бывает.
Хотя — нет. В этой девятиэтажке мусоропровод заварили и таскали пакеты с мусором в контейнеры. Что ж, умно.
Вот и детская площадка. Ухоженная, уютная…
Цветники, стоянка, асфальт везде ровный, гладкий… покрашенные скамейки, грамотно сделанные навесы над крыльцом и перила, урны для мусора и несколько беседок…
Хм. А ухоженный дворик.
Ирина подумала пару минут — и позвонила… да-да, именно в первую квартиру.
— Добрый день.
— Добрый…
— Скажите, а домком в какой квартире живет?
— Сто шестнадцатой.
— Спасибо.
Туда Ирина и направилась.
Если домком так ухаживает за домом — однозначно, он должен всех знать.
Открыли Ирине почти сразу.
— Добрый день?
— Добрый. Участковый уполномоченный, лейтенант полиции Алексеева Ирина Петровна.
— Приятно познакомиться. Элина, можно — Эля. Что случилось?
— Нет-нет, не переживайте, ничего страшного, — заверила Ирина. — Вы — домком?
— Я, да. А что?
— Ничего страшного. Так получилось, мне надо поговорить с вами о Сухаревых. Вы их хорошо знаете?
— Со мной?
Ирина даже растерялась от интонации вопроса. Звучало так, словно Эля была последней, кого стоит расспрашивать.
— Вы ведь домком, вы должны тут всех знать. Разве нет?
— Да.
— Тогда что не так?
— Я думала, вы со мной хотите поговорить по жалобе от Сухаревых, — честно призналась Эля.
Ирина помотала головой.
— Простите, не понимаю. Жалоб не было,
— А, чего тут объяснять. История несложная…
Эля была домкомом уже третий год. Как так вышло?
Замуж она вышла. За-муж.
Раньше домкомом был дед ее мужа, но старичку было уже под девяносто лет, понятное дело, коммунальные платежи росли, ЖЭК наглел, в доме ничего не ремонтировалось и не делалось…
Соседи ругались.
А тут еще Эля забеременела. И пришлось уйти с работы.
Это на словах у нас защищаются права беременных. На деле — уволить можно любого, и без выходного пособия. Элю так и уволили.
Что ей оставалось делать?
Сидеть дома и плакать. Муж, конечно, успокаивал ее, говорил, что малыша прокормим, не переживай, но Эля все равно расстраивалась.
А тут слег дедушка.
Зима, мороз, много ли ему надо…
И — как на грех! Прорвало трубу!
Требовались срочные работы, откачивать воду из подвала, наблюдать за сантехниками, строить их, потому как есть сантехники, а есть свинтехники. Вот, Эле в тот момент встретились именно вторые. Которые птица гордая, не пнешь — не полетит.
Эля, вообще, не маменькина дочка, характер у нее есть. А еще ее отец — прапорщик.
Дальше — догадываетесь?
Ага, вот именно. Словосочетаний Эля знала много, самых разных, но неизменно емких и доходчивых. А беременность…
Кто не в курсе — в это время у самой милой из женщин необратимо портится характер. А с мужем скандалить не хочется, а родственников жалко…
В случае Эли козлами отпущения стали сантехники.
Час пронаблюдав за их потугами на ничегонеделание, Эля взвилась, и по двору понесся мат животворящий. Хорошо бы к нему еще и пенделя добавить, но беременность таких вольностей не предусматривала.
Эля в емких непарламентских выражениях, не стесняясь, объясняла, кто такие свинтехники, откуда они вылезли и где закончат, если не начнут работать.
Откуда она знала, что надо делать?
Так дочка прапорщика! Не имела она шансов вырасти белоручкой, отец дома всю сантехнику сам делал, и девочка отлично знала, что и куда надо тыкать.
Отвертка? Гаечный ключ? И что? Тоже мне, проблема века — гайки завернуть.
Так и началась Элина работа.
Она перетряхнула документы, побрехала с жилконторой раз, потом два, потом перекрыла крышу на доме, потом переделали проводку, заасфальтировали двор… а что?
Есть в квитанции графа: содержание и ремонт жилья, есть. Так вот, если не следить за этими деньгами, то вы можете рассчитывать на содержание и ремонт жилья — владельца жилконторы.
Пригляд, учет и контроль, вот три кита, на которые должен опираться дом. А если домкому сто лет, или его нет, или он пьет, или в сговоре с жилконторой…
Намек понятен?
Ровно через полгода Эля стала кошмаром своего ЖКХ.
Она входила туда, как к себе домой, требовала, добивалась — и получала свое.