Зенобия из рода Клеопатры
Шрифт:
На этот раз Валериан решил сам добыть победу ради своей славы. С семидесятитысячной армией дал персам сражение у Эдессы в Месопотамии и… потерпел поражение. Столь печального исхода император не ожидал: он бежал с поля боя, оставив армию без командования. Укрылся в укреплённом лагере, откуда прислал царю Шапуру предложение мира; за сохранение собственной жизни обещал столько золота, сколько сам весит, а весил он немало.
Шапур согласился на переговоры, а затем коварством захватил императора в плен – впервые за всю историю Рима! В результате Валериан оказался в цепях и кандалах! И если персидский царь хотел оскорбить Рим – в этом он преуспел.
В
Царю персов оказалось недостаточно издевательств над шестидесятилетним знатным пленником. Шапур нередко использовал спину Валериана как подставку для ног, когда садился на коня, и даже приказал выбить на скалах изображение великого унижения Рима. Наконец царь пресытился мучениями бывшего императора и собственноручно отрубил мечом ему голову. Сначала велел похоронить, как положено для римлянина, но раздумал и ради развлечения приказал выпотрошить тело убитого, набить соломой и выставить на поругание персидскому народу. Жена Валериана, Мариниана, не оставлявшая мужа в походах и захваченная вместе с ним в плен, тоже подвергалась грубым и жестоким унижениям. Не вынеся страданий, а больше – издевательств над мужем, женщина умерла в цепях.
Персия торжествовала много дней, а римляне приуныли. Особенно, когда узнали намерения Шапура: захватить все провинции Римской империи в Сирии, Месопотамии, Египте, Аравии, Африке.
Ослабление Рима открыло Пальмире дорогу к возвышению среди соседей, а Оденату – к усилению личной власти. Наделённый ещё императором Валерианом полномочиями римского наместника, он занялся реформированием собственного войска, способного противостоять персам не численностью, а совершенными методами ведения боя. Оденат сделал ставку на небольшие подвижные и хорошо вооружённые отряды всадников, также на отряды лучников, имеющих дальнобойные луки. В то же время Оденат надумал помириться с Шапуром, разделив области влияния на Востоке. С этой целью отправил посольство к персидскому царю с предложением торгового сотрудничества и дарами.
Шапур с надменным видом выслушал посланника Одената и закричал с раздражением:
– Как осмелился этот выкормыш Рима что-либо предлагать мне, шахиншаху?! Я не нуждаюсь в его жалких подношениях. Он имеет наглость считать себя царём Сирии, забыв, что вся земля в Сирии принадлежит мне, шахиншаху. Всё, что есть в Пальмире и что есть в Сирии, и что римляне считают своими землями на Востоке и Азии, я скоро заберу силой! Одената сделаю своим рабом, как Валериана. Так ему и передай! Ещё передай, если он хочет смягчить ожидающее жестокое наказание, пусть просит слуг, чтобы связали ему за спиной руки, после чего пусть на коленях ползёт ко мне, чтобы пасть ниц перед своим господином. А если он этого не сделает, я погублю и его, и семейство его, и Пальмиру вместе
Затем Шапур плюнул в лицо пальмирскому посланнику и приказал своим царедворцам:
– Выбросьте дары в Евфрат.
Спаситель империи
К тридцати пяти годам Галлиен, сын императора Валериана, после трагической смерти отца неожиданно приобрёл долгожданную власть над Римом. Он не поспешил на выручку отцу и даже не отправил Шапуру предложения о выкупе. И несильно печалился после смерти отца. Он просто объяснил придворным:
– С моим отцом приключилась беда. Но вы же не будете отрицать, что император – тоже смертный человек, как все остальные.
Галлиен с молодости имел наклонности к развратной жизни, за что Валериан укорял его и ограничивал в средствах. Получив единоличную власть, новый император не изменил дурным привычкам, продолжал проводить время в пирушках. Галлиен удивлял римлян тем, что одевался вызывающим образом и носил странные причёски, присыпанные золотым порошком. Украшал одежду и обувь золотом и драгоценными камнями. При этом забывал о необходимости исполнять священные обязанности императора Рима, среди которых главная – водить армию в походы и побеждать врагов.
Тем временем царь Шапур продолжал угрожать целостности границ Римской империи на Востоке. Галлиен бездействовал, а когда Сенат окончательно встревожился и убедил императора начать войну с Персией, вспомнил о союзнике, пальмирском царе Оденате. Ему поручил воевать с персами, обещая усилить войско римскими легионерами, помочь оружием.
Поручение римского императора Оденату оказалось кстати! Он давно мечтал избавить территорию Сирии от набегов персидских кочевников. Малочисленные отряды на быстроногих конях наносили немалый урон населению. Оденат призвал на войну бедуинские племена, создал всадническое войско, которое быстро навело порядок в приграничье с Персией. Однажды Оденату сообщили, что недалеко от Антиохии, где размещалась резиденция римского наместника-прокуратора, под охраной персидского отряда после разграбления города движется богатый караван.
По сообщению дозорных бедуинов, вооруженных персов насчитывалось до трёх тысяч. У Одената под началом всего тысяча всадников. Он выбрал удачное для засады место – на высоком берегу напротив переправы через обмелевший Ефрат. Неожиданная атака пальмирцев и яростный напор всадников Одената принесли успех. Бросив обоз с награбленными ценностями, персы заметались в поисках спасения. Воды Евфрата окрасились кровью людей и лошадей…
В Персию вернулась половина персидского воинства, без награбленного добра, много раненых. У Одената потери в людях были незначительными, и обоз достался ценный. Часть добычи вместе с пленными Оденат вернул в Антиохию, а Галлиену написал об успехе. Остальное добро, отнятое у персов, царь отдал пальмирским воинам, как и пленных врагов.
Слава о царе Оденате, победителе Шапура, быстро разошлась по Сирии. С этого момента началось освобождение земель Пальмирского царства от кочевых персидских племён. Во время переходов и переправ, где бы ни останавливались персы на ночлег, внезапно появлялись пальмирские всадники. Нападали и, осыпая врагов смертоносным дождём стрел и копий, внезапно исчезали. До прямого боевого столкновения пальмирцев с врагами не доходило, и это вызывало у персов сначала растерянность, потом панику. Больше всего они боялись окружения и плена.