Зеркала Борхеса
Шрифт:
– Павлик, – попросил Лука. – А ты нам расскажи, как ходил за подснежниками. Пожалуйста.
Больной громко пошмыгал носом, смачно сморкнулся в сторону и забубнил – нудно и монотонно, словно вызубренный урок докладывал:
– Подснежники опять всю ночь снились. Напролёт… Красивые такие! В книжке одной написано было, что их под снегом можно отыскать. Сказка, конечно. Но проверить-то надо? Взял совковую лопату, пошёл. Петька с Вованом меня отговаривали сперва, не пускали. А мне очень надо было. Плюнули они, отпустили. Отошёл я от копра бурового. На сколько? Да и не знаю совсем, не считал. Копал долго. Потом опять тухлятиной пахнуло. Да и Бог с ним, с этим Чёрным, думаю, плевать на него
– Санитаров и медсестру сюда! Срочно! Вколоть больному двойную дозу успокоительного! – прокричал в открытую дверь доктор, после чего посоветовал: – Идите-ка, товарищи, э-э-э…, по делам. От Пашки толку сегодня уже не будет, да и ничего другого он не расскажет…
Они вышли на улицу, закурили.
– А что было потом? – поинтересовался Алекс. – Ну, после того, как Павел Мымрин обнаружил оторванные головы товарищей? И какие задачи перед нами поставила Москва белокаменная? Какая гадость! Какая же гадость – ваш хвалёный «Беломорканал»…
– Это, собственно, кому как, – обиделся Петренко. – Не нравится – не кури. Никто насильно не принуждает… А потом Паша отнёс мёртвые головы в тундру и там их похоронил. То бишь, завалил снегом и льдом. Затем вернулся к буровому копру, облил там всё бензином и поджог. После этого, нацепив лыжи, он отправился в сторону Певека. Но попал в сильную метель и заблудился. Повезло ещё, что вышел на стойбище чукчей. Вышел, и стал всех призывать – незамедлительно отправиться на поиски подснежников. Оружием угрожал. Матерился. Чукчи, не будь дураками, дебошира обезоружили и связали, а после этого отправили в Певек – на оленьей упряжке – нарочного… Теперь про поставленные перед нами задачи. Их, как и всегда, две. По минимуму – необходимо уничтожить… м-м-м, кровавую обезьяну-людоеда. Дабы не мешала искать золото, в котором так остро нуждается социалистическая отчизна. А по максимуму – было бы крайне желательно – пленить этого снежного человека. Мол, у американцев и канадцев ничего не получилось, а советские граждане смогли. Потому как социализм, он гораздо действенней и перспективней загнивающего капитализма. Диалектика, так сказать, в действии… Всё понятно, товарищи?
– Чего же тут непонятного? – поморщился Борханов. – Утереть нос обнаглевшим американцам – дело, однозначно, святое.
– Что это за антисоветские нотки в голосе? Откуда взялся такой нездоровый и подозрительный пессимизм?
– Показалось тебе, майор. Не лезь в бутылку.
– Ничего, доцент, и не показалось…
– Потеплело на улице, – благоразумно прервал перепалку Алекс. – Солнышко выглянуло из-за облаков… Кстати, а когда мы отправляемся на задание?
– Завтра. Об амуниции, товарищ профессор, не беспокойтесь. Всё выдадим. И ватник, и кирзовые сапоги, и портянки…
Выезжали ранним утром.
Караван состоял из трёх надёжных и почти новых машин, расположившихся возле въезда на территорию опорного пункта МГБ. На двух полуторках были установлены брезентовые тенты от дождя, а в кузов третьей загрузили и надёжно закрепили здоровенную клетку, сваренную из толстенных прутьев арматуры.
«Хваткие и хозяйственные
– В одну машину (то есть, в её кузов под тентом), уже загрузили всё необходимое в серьёзном походе, рассчитанном на полтора месяца, – принялся объяснять Борханов. – Как то: продовольственные припасы, рацию, бочки с бензином, разнообразное оружие, включая гранаты, два станковых пулемёта и несколько ящиков с патронами, палатки, спальные мешки, охотничьи сети, медвежьи капканы и прочие бытовые мелочи. Под тентом второй полуторки поедут шестеро надёжных и проверенных бойцов. Ну, а с третьей, надеюсь, всё и так ясно…
– Ясно, – подтвердил Алекс, после чего, чуть заметно кивнув головой в нужную сторону и понизив голос, спросил: – Лука, а кто это?
Метрах в десяти-двенадцати от машин, на одиноком придорожном валуне сидела, зажав между худенькими коленями какое-то древнее ружьишко, молоденькая чукчанка.
«Ага, точно, сидит», – подтвердил неугомонный внутренний голос. – «Чуть заметно щуря длиннющие ресницы, пристально наблюдает за утренним солнышком. Наблюдает и о чём-то шепчет. То ли молится, толи просто мечтает вслух о чём-то о своём, о девичьем. Милая такая девочка: пикантный разрез глаз, чувственные губы, фигурка гибкая, точёная… Милая? Это да. Бесспорно. Невысокая, очень стройная, со смешливыми ямочками на смуглых щеках. Цвет глаз? Пока – в таком ракурсе – не разобрать. Но догадаться – совсем и не трудно…».
– Наш проводник. То есть, проводница, – чуть помявшись, пояснил Борханов. – Айна, она очень хорошо знает тундру в районе русла Паляваама. С малолетства кочевала в тех местах. А потом все чукчи из её стойбища умерли. Эпидемия кори. Она одна выжила. Полгода провела в певекском медицинском пункте. Прижилась и осталась. Работает на здешней коптильне. Коптильщицей, понятное дело.
– Хорошая девица, – поддержал Петренко. – Правильная и умненькая. Только, вот…
– Только – что?
– От мужчин шарахается – как тот чёрт от ладана. Всех достойных ухажёров и кавалеров отсекает на раз. Словно ожидает принца на белом олене. Или же капитана китобойного баркаса под алыми парусами. И очень уж молчаливая. Слова лишнего не вытянешь.
– И это – нормально, – старательно скрывая довольную улыбку, заверил Алекс. – Обязательно дождётся. Не вопрос…
Девушке, по всей видимости, надоело изображать из себя жеманную мечтательницу. Она, гибко потянувшись, поднялась на ноги.
«Вот, ты какая!», – восхищённо выдохнул впечатлительный внутренний голос. – «Чётко ощущается дикая грация и звериная сила. Одета по-походному: короткая меховая кухлянка, мужские штаны из шкуры нерпы, на ногах – аккуратные коротенькие торбаза. На правом плече висит ружьё, за спиной – брезентовый вещмешок. Из бокового кармана кухлянки торчит подзорная труба. Короче говоря, прекрасная охотница, восхитительная в своей первобытной дикости, чувственная и опасная. А глаза, как и следовало ожидать, тёмно-зелёные. Пусть и чуть ссуженные…»
– По порядку передвижения походной колонны, – принялся начальственно излагать майор. – Здесь намечен следующий распорядок. На кабину передовой машины устанавливаем станковый пулемёт…
– Отставить – пулемёт! – неожиданно для самого себя рявкнул Алекс. – Ерунда это всё. Передовой будет – полуторка с клеткой. Я рулю и – одновременно – общаюсь с Айной. То бишь, получаю полезную и актуальную информацию о местной тундре. Остальные следуют за нами. Все вопросы и споры отменяются… По коням, ребятки!