Зеркала Борхеса
Шрифт:
– Спелись, голубки любопытные? – вкрадчиво поинтересовался майор, после чего тут же перешёл на крик: – Ну, и оставайтесь здесь! Хрен на вас на всех! А у меня – приказ… Бойцы! Загружаем снежного человека во вторую машину – с палатками и припасами. А эти упрямцы пусть здесь остаются. Захотят – догонят. Оставим им несколько канистр с бензином, коробку галет и ящик тушёнки… За работу!
Машины уехали.
– Пошли? – азартно подмигнув, предложила Айна.
– Шагаем…
Они повернули за грань странной скалы. Здесь каменная стена была совсем другой: во-первых, густо-оливкового цвета,
Алекс осторожно провёл ладонью по оливковой грани. Стена оказалась на удивление тёплой и гладкой – словно бедро молоденькой девушки.
«Не нравится мне здесь», – надоедливо заныл мнительный внутренний голос. – «Недоброе, однозначно, место…».
Пройдя вдоль мокрой и тёплой стены порядка ста метров, они обнаружили вход в искомую пещеру. Провал в густо-оливковой стене впечатлял: почти прямоугольный, только кровля была слегка выпуклой, с рваными неровными краями, шириной – метров десять, высотой – метров семь. Было видно, как пол пещеры – под острым углом – уходит вниз.
– Из этой тёмной норы странно пахнет, – заинтересованно подёргав веснушчатым носом, поделилась ощущениями Айна. – Незнакомый такой запах. Тревожный… Может, не стоит туда спускаться? А?
– Сходим на разведку, осмотримся, – решил, после минутного колебания, Алекс. – Где только наша не пропадала…
В глубине души он прекрасно понимал, что имеет место быть глупое мальчишество, сопряжённое с нешуточным риском, но ничего не мог с собой поделать. Как можно было спокойно пройти мимо явной тайны, так и не попробовав разгадать её? Или же мимо загадочной двери, так и не подёргав за медную дверную ручку, покрытую благородной вековой патиной?
– Ладно, сходим, – достав из внутреннего кармана кухлянки две восковые свечи и коробок со спичками, покладисто согласилась девушка. – Только сперва свечки запалим.
– А ты, оказывается, запасливая.
– По-другому нельзя. С нашей-то беспокойной жизнью…
Свечные огоньки худо-бедно, но освещали путь: неровные ребристые стены, сводчатый высокий потолок и каменный идеально-гладкий пол, местами чуть-чуть скользкий. Подземный коридор шёл под уклон строго по прямой. Метров через сто пятьдесят с потолочного свода стали свисать причудливые каменные наросты, напоминавшие зимние сосульки.
«Сталактиты? Или же сталагмиты?» – попытался вспомнить Алекс. – «А хрен его знает, честно говоря…».
Ещё через минуту они вышли в подземный зал, размеры которого в полутьме было трудно оценить: высота свода – со взрослого жирафа, а ширина и длина, вовсе, не определялись – хилые свечные «язычки» рассеивали пещерный мрак только метров на десять-двенадцать.
Алекс, держа в вытянутой руке свечку, медленно пошёл вперёд, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. А смотреть-то надо было под ноги: неожиданно левая нога зацепилась за неведомую преграду, равновесие нарушилось, и он растянулся во весь рост на каменном полу. Свеча погасла. Пришлось, торопливо чиркая спичкой по боковому ребру коробка, зажигать её заново.
Поднявшись на ноги, Алекс посмотрел на причину своего падения. Сердце тут же – от нехорошего предчувствия – сжалось в ледяной комок, а по спине бодро побежали частые мурашки – мелкие, противные и колючие: всё пространство, видимое в скупых отблесках свечей, было заполнено-завалено крупными и мелкими костями различных
– Здесь даже медвежий череп имеется, – неуверенно шмыгнув носом, сообщила Айна. – Ньянги, они очень сильные и прожорливые… Ой, что это?
Из пещерной черноты донеслись тяжёлые глухие шлепки, как будто кто-то очень большой и грузный, неторопливо перебирая толстыми лапами-ногами, оснащёнными мощными копытами, неуклонно продвигался вперёд.
– Потихоньку уходим, – прошептал Алекс. – Не поднимая лишнего шума…
Но потихоньку не получилось – рванули на земную поверхность изо всех сил. Алексу даже показалось, что это произошло всего за одну секунду: жуткий вой, чуть не разорвавший на части его барабанные перепонки, – секунда – поверхность земли, освещённая вечерним, но всё ещё жарким солнцем.
Не сговариваясь, они припустили к полуторке.
– З-з-заводи, – запрыгнув в кабину и отчаянно стуча зубами, велела Айна. – Б-б-быстрее. Р-р-ради Б-б-бога…
Только отъехав от страшной скалы примерно на километр, Алекс остановил машину, поднял боковое стекло и попросил:
– Дай-ка мне, боевая подруга, подзорную трубу. Так сказать, для полноты восприятия окружающей нас действительности.
«Правильно, братец», – одобрил отважный внутренний голос. – «Взглянем разок на эту хвостатую чучундру, да и рванём к Певеку… Так, что тут у нас? Поднеси-ка оптический прибор к нашему общему левому глазу… Ух, ты! Наружу – из провала в густо-оливковой стене – выбралось чёрное приземистое существо. Приземистое-то приземистое, но и рослое при этом. Метров на пять с половиной потянет, никак не меньше… Выбралось и проковыляло к месту, где ещё совсем недавно лежал мёртвый (замечу, двухсоткилограммовый), детёныш. Обнюхало всё вокруг, а теперь горестно воет… Всё, чудище прекратило выть. Поднялось на задние лапы-ноги и, поводя из стороны в сторону массивной головой, украшенной огромными клыками и изогнутыми бычьими рогами, внимательно обозревает окрестности… Вот же, чёрт! Ньянг (или же минотавр?), увидел машину, опустился на все четыре конечности и бодрым галопом направился прямо к нам. Внешне – более чем неуклюже, но с угрожающей скоростью… Ходу, братец! Ходу! Дави на газ!».
Алекс никогда и не догадывался, что у него имеются такие потрясающие способности к гонкам по пересечённой местности. Полуторка буквально-таки летел над тундрой, перепрыгивая через промоины и ямы. Из-под широких колёс во все стороны летела вырванная с корнем трава и сухие ветки куруманника. Иногда машина угрожающе кренилась в сторону и, высоко подпрыгивая на горбатых кочках, пролетала над землёй на добрый десяток метров.
Сколько длилось это безумное ралли? Алекс не знал, да и знать не хотел. Непреложно существовало только одно жгучее желание: мчаться вперёд, подальше от увиденной жути, мчаться безостановочно, безоглядно и бесконечно…
От непрерывной качки начало слегка подташнивать, и только тогда он позволил себе взглянуть в зеркальце заднего вида. Ньянга нигде не было видно.
Машина остановилась.
– Зачем? – запаниковала Айна. – Поехали дальше!
– Сейчас поедем. Только сперва надо в бак бензина залить, а в радиатор – водички…
Они ехали по тундре всю ночь напролёт, благо она была «белой», и всё утро.
Уже ближе к полудню, заехав на плоскую вершину невысокого холма, Алекс остановил полуторку и подытожил: