Зеркала и галактики
Шрифт:
– Скорей всего, Дэсса в замке, – заговорил княжич. – Но ее не станут звать к воротам ради каких-то пришельцев. А внутрь нас тем более не пустят – сколько ни доказывай, что я СерИв, а не человек. Доложат князю, и тогда спаси нас Ханимун. Отец не любит, когда задуманное им идет вкривь и вкось.
Мстислав достал из кармана кредитку, которую ему оставил господин Донахью – княжич Касс.
– Деньгами стражу не подкупишь, – возразил Дэсс.
– Еще бы, – горько усмехнулся телохранитель. – На что СерИвам жалкие гроши, когда они вскоре приберут к рукам состояния всех здешних богачей? Дэсс, твои родичи – убийцы. Как их остановить?
Княжич
– Нужно достать Руби. Начальник стражи два года как овдовел, а новую жену никак не найдет. Он может польститься на камень.
…Маленький глайдер несся над городом. Дэсс никогда еще не видел Тэнканиока-ла сверху. Разноцветные городские районы казались странными человеческими игрушками. Взрослые понаделали одинаковые домики, дети поставили их кучками да и бросили, когда наскучило играть.
Впереди подымались горы: внизу поросшие темным лесом, с серебристыми пятнами возделанных СерИвами красничников, выше зеленые от лугов, еще выше тускло-сизые от лишайников и наконец белые с золотом, сияющие в солнечных лучах. Снежные шапки были остроконечные, ровные, одна к одной. Словно горные боги в белых шлемах собрались в огромное войско, но почему-то медлили наступать на человеческий город. В той стороне находился замок князя Мат-Вэя, а дальше лежала Долина Черной Смерти.
Княжичу было не по себе. Глайдер такой хрупкий, а падать ох как высоко… Только бы Ханимун не оставил Мстислава своей милостью и позволил ему благополучно приземлиться. Телохранитель хмурил брови и порой шепотом бранился. Не разгневался бы Великий да не наслал бы убийственную грозу.
– Слав, не ругайся, – не выдержал Дэсс. – А то упадем.
– Глайдеры не падают – они садятся. Аварийные системы абсолютно надежны. – Мстислав с видимым усилием взял себя в руки и неожиданно попросил: – Будь добр, расскажи про Ханимуна.
Дэсс заколебался. Можно ли сообщать такое знание человеку? Впрочем, Мстислав – это Мстислав, а не абы кто. Княжич заговорил:
– Ханимун создал мир и сильно о нем печется. А когда его дети нарушают высшие законы, Ханимун их карает – для их же пользы. Чтобы не зарывались и помнили, как надо жить. – Дэсс ощутил, что говорит о Великом без должной уважительности. Быть может, рассказывай он не человеку, а СерИву, верные слова бы нашлись? Он продолжил, досадуя на неловкость своего языка: – Однажды СерИвов постигла беда: напал мор на верхоскачей, из которых топили жир для светильников. Они мерли стадами – и дикие, и домашние. Светильники в горных жилищах погасли, стало темно и холодно. Жир верхоскачей пытались заменять другим, но пламя невыносимо чадило. В жилищах поселилась болезнь, от которой СерИвы начали умирать. Тогда Ханимун спустился с неба и принес звезды, и роздал тем, кто остался в живых. Эти звезды и сейчас горят в наших жилищах, тускнея лишь к большому горю. – Дэсс помолчал, вспомнив Сону, ее странную болезнь и исчезновение. – Однако СерИвы позабыли, что это звезды, и называют их белыми шарами.
– А еще что благого сделал Ханимун?
Дэссу не понравилось, как Мстислав задал вопрос. С затаенной насмешкой, что ли? Не верит рассказу? Еще бы! Люди не верят в чужих богов, это известно.
– Ханимун одарил сокровищами самых достойных князей.
– Ты видал те дары? – осведомился телохранитель.
– Видел. Мы с Дэссой однажды забрались в хранилище и открыли большой
– Сильный был нагоняй?
– Дэссе много дней не давали сладкого. Мы с Кассом тайком скармливали ей мед и пирожные.
– А ты отделался испугом?
– Знаешь, Слав… – Дэсс призадумался. – Я сказал отцу, что сам стащил камни и подарил сестре. Он был в ужасном гневе – аж белые шары гасли. Кричал, что я вор и что настоящий Мат-Вэй не может быть вором. Я по малолетству не понял, о чем речь. А по его словам выходило, что если вор, то не настоящий Мат-Вэй. Не его сын. К тому же у меня шерсть серебристая, а не золотая, как у всех… Была. Он и сейчас еще на мать косится, да и со мной суров.
– А тогда что сделал?
– Ничего, – медленно проговорил Дэсс, впервые осознав, какой каре подверг его князь. – Он вдруг стал снисходителен, перестал требовать, чтоб я учился, как проклятый чиппель. Раньше-то спуску не давал, с учителей спрашивал отчет каждый день. «Чему сегодня выучился младший княжич? Опять волынил, а вы попускали? Ну, берегитесь!» А тут как отрезало. Я и рад: никто не погоняет, не понукает. Сам-то был ленив и не тянулся к тайному знанию… Освоил одну лишь охотничью магию. Но это все умеют, и стыдно было бы не уметь.
Мстислав хмыкнул.
– Ясно. Второсортный сын не был допущен к премудрости истинных князей.
– Выходит, так.
Солнце клонилось к горизонту, и заснеженные вершины становились все краше. В их яркое золото вкрался розоватый оттенок, дымчато-синее небо начало лиловеть. Глайдер по широкой дуге обогнул замок князя Мат-Вэя, и Дэсс не увидел родное жилище. Зато мелькнул красничник, принадлежащий семье Соны, – серебряное пятно, вытянутое вверх по склону, среди темной зелени леса.
Мстислав вернулся к разговору о полетах:
– За всю историю твоей планеты тут угробилось лишь несколько глайдеров. Причем исключительно в тех самых поганых местах, над которыми летать запрещено.
– Зачем же люди туда совались?
– Сдуру. А кому-то нервишки пощекотать хотелось. Или дело было… вот как у нас с тобой. Один глайдер упал как раз в твоей Долине.
– Там нет никакого глайдера, – возразил Дэсс, – я видел.
– Их подобрали – и машину, и погибшего пилота. Это случилось, когда на планету прибыл первый земной корабль.
Дэсс озадаченно почесал ухо. В легендах ни о чем таком не говорилось.
– Слав, ты ничего не путаешь? Черная Смерть на земле, ей до глайдера не добраться.
– Еще как добирается! – Мстислав вдохновился: – Вот послушай. Рядом с твоей Долиной есть плато. Ровная такая площадочка – чисто для пикника. Но на изрядной глубине там захоронена какая-то штуковина. Явно нездешняя и не наша – в смысле, неземного происхождения. Кто и зачем ее оставил, можно только гадать. Похоже на космический маяк, но это не факт. И каждые два часа двадцать пять минут семнадцать секунд она посылает мощный электромагнитный импульс. Понимаешь?