Зеркала и галактики
Шрифт:
Я попытался придумать что-нибудь разумное.
– Пусть мистер Смоллет попросит Джона вернуться.
– Да черт возьми! Алекс сказал, что поручил этим двоим тайное задание. И они согласились его выполнять при условии, что оно останется тайной. И якобы он не может теперь их отозвать. Чушь какая-то.
Сдается мне, что прав был Рейнборо, и с головой непорядок у обоих наших начальников. В раскосых глазах нашего пилота читалось печальное: «Я ли тебе не говорил?»
– Крис, я подумаю, что можно сделать.
– Спасибо.
Рейнборо развел руками. Я с надеждой спросил:
– Рей, а вдруг мистер Смоллет все-таки в здравом уме дал Хэндсу с Сильвером задание?
– Дезертирам? Вряд ли. Хотел бы я знать, что они набрехали… Да, Том, слушаю тебя, – откликнулся пилот на вызов по RF-связи. Он сосредоточенно сдвинул брови, вникая в то, что говорил ему Том Грей. – Час от часу не легче. Ладно; давай свой отрывочек. Борт 02 слушает «Испаньолу», – произнес Рейнборо, голосовой командой включая передатчик, и мы оба услышали планет-стрелка:
– Они уже забрались в глайдер и разламывают кресла.
– Это запись с найденыша, – пояснил мне пилот.
Пошла запись: треск рвущейся материи, скрежет металлопластика, сопение и кряхтение людей, затем восклицание: «Бен Ган!» – пропетое высоким чистым голосом. И хор погрубее: «Бен Ган, Бен Ган, Бен Ган!» Шебаршение, шелест, хруст сломанной мелкой вещицы, звуки чего-то скользящего, мягкое падение тела, новое восклицание «Бен Ган!», подхваченное отдалившимся хором, опять пыхтение и шелест. Затем новый голос – четкий, энергичный: «Борт 'Эльдорадо'-01, ответьте 'Эльдорадо'. Борт 01, вы меня слышите? Ответьте 'Эльдорадо'». «Бен Ган! Бен Ган!» – пели в ответ, а «Эльдорадо» их не слышал и упорно взывал к борту 01. Возня в кабине прекратилась, несколько приглушенных восклицаний донеслось снаружи, и вскоре все стихло. Потерявший надежду «Эльдорадо» тоже умолк.
– Каково? – спросил с «Испаньолы» планет-стрелок.
– С-собаки, – с чувством выругался Рейнборо.
– Маньяки, – поправил его Грей. – Кстати, обрати внимание: вы движетесь прямиком к городу, куда приглашает любезный Бен Ган.
– Спасибо, я в курсе.
– Будь осторожен. До связи.
– Почему «Эльдорадо» не нашел свой глайдер? – спросил я. – Машина лежала на виду.
– Некогда было, – объяснил Рейнборо. – Они гробанулись перед самым взлетом… Иди-ка, погуляй, не то сквайр начнет задумываться, чего ради мы с тобой уединились.
– Слушай, давай без намеков. У меня рука тяжелая.
– Иди. – Пилот усмехнулся. – И запомни: драться с RF – себе дороже.
– Почему?
– Удар – это контакт. А при контакте я всю силушку у тебя и заберу. – Его раскосые глаза смеялись.
– А если я тебя – палкой?
– Ну-у, – протянул Рейнборо, – против палки придется взять лучемет.
Чуть только я вылез из глайдера, пилот подозвал Мэя. Навигатор передал ему «стивенсон» и забрался в кабину, а Рейнборо остался снаружи следить за порядком.
Охранники
– …не нравится! Заруби это себе на носу, – донесся до меня обрывок отцовского воспитания.
– Мне тоже не нравится, что вы не дружите со здравым смыслом, – огрызнулся Том и, злостно нарушая сыновний долг, зашагал прочь.
Поюн на липучке поехал за ним, задрав лапы.
– Вы не дружите со здравым смыслом, – объявил зверь. – Заруби это себе на носу.
– Том, поди сюда, – велел мистер Трелони.
Лисовин уходил вверх по течению реки. Далеко ли собрался?
– Том!
– Со здравым смыслом.
Наверняка разобиженный лисовин подсказывал Александру.
– Юнга, назад, – приказал Рейнборо.
Том не повернул обратно, а остановился у воды. Ехавший вверх тормашками поюн перевернулся, встал на лапы и тоже сунулся к воде.
– Назад! – рявкнул пилот так, что лисовин подпрыгнул и дернул за липучку поюна.
Александр взмыл, описал дугу и шлепнулся оземь.
– Со здрав…
Из реки ударила струя воды, метко окатившая и поюна, и лисовина. Метнувшийся к Тому пилот уже стоял со «стивенсоном» наизготовку, но речная тварь благоразумно не полезла на берег.
– Тебе говорили, что здесь не любят чужаков, – напомнил Рейнборо.
Том отряхивался, поюн Александр фыркал и тряс лапами.
– Выкупаю в холодной воде, – сулил он врагу. – Уйди, зараза! Наглый коготун.
– Все в глайдер, – распорядился пилот. – Мистер Трелони, поторопитесь. Послушал запись? – спросил он Мэя, который выбрался из кабины. – Как тебе пение Бен-Гана?
– Трудно сказать. То ли совсем дикари, то ли под наркотой. Я бы не стал соваться в город, куда нас приглашают.
– Это не наша воля, – вздохнул Рейнборо.
Мы опять разместились в салоне. Сквайр потребовал, чтобы Том сел с ним рядом, и долго держал место, стоя в проходе и не позволяя пройти Мэю. Лисовин притворился глухим и уселся рядом со мной. Биопластовая шерсть на его маске была мокрой от воды, белые усы горестно поникли.
– Что случилось? – тихо спросил я, когда сквайр, Мэй и «стивенсон» наконец угнездились в прежнем порядке.
Том лишь рукой махнул. Мокрый, опутанный липучкой Александр поднялся столбиком у него на коленях.
– Мне разонравилось, что ты водишься с Джимом, – проговорил он.
Сквайр обернулся. Мэй тоже. Лисовин скрестил руки на груди, не намеренный утихомиривать наше трепло.
– В свете последних событий я вынужден за тебя опасаться, – изрек поюн, очевидно польщенный всеобщим вниманием.