Зеркала и галактики
Шрифт:
Северин поставил глайдер на карнизе, неподалеку от лестницы Милосердного Бога, и накинулся на Мстислава с вопросами об отражениях, которые сам он упустил. Затем, немало озадаченный, обратился за разъяснением к миллаушам – сначала мысленно, потом вслух.
– Мила! – звал он. – Мила, ты меня слышишь?
Умные звери отмалчивались. Внезапно налетевший ветер уносил туман, шахта Изначального Зеркала виднелась все ясней, становилась различима простым глазом каменная резьба на стенах.
– Мила! – в последний раз позвал Северин. – Да что ж такое,
«Мила, у тебя есть серьезные причины молчать?» – мысленно спросил телохранитель.
«Мы работаем», – с заминкой, отозвался ее мягкий голос.
– Миллауши изволят работать, – сообщил Мстислав брату, не скрывая сарказма. – До нас ли им?
Лучше бы придержал язык. Северин совсем погрустнел, понурился.
Наверху неслись серые облака, остатки туманной дымки вокруг глайдера быстро таяли. На гладких стенках колодца тут и там вдруг зажглись красно-желтые искры, начали расцветать, разбегаться вширь яркими огоньками. Вот они уже загорелись повсюду – на карнизе, на лестнице, на испещренных резьбой стенах шахты.
– Что за черт? – вскинулся Джей. – Слав, это нас не угробит?
– Это миллауши устыдились, – съязвил Мстислав.
Затем переглянулся с братом.
– Север, а может, и впрямь так? Вспомни: отражения в Изначальном Зеркале и стеклах глайдера появились, когда ты начал извиняться за мордобой.
– Допустим, – согласился брат, размышляя.
– Отлично. Когда люди и СерИвы вдоволь поубивают друг дружку, Зеркала покажут тех, кто остался в живых и раскаялся.
– Замечательный ход, – подхватил Джей, вмиг уловивший суть дела. – Камеры наблюдения зафиксируют изображения виновных… признавших свою вину, и полиция с легкостью переловит преступников.
– Яркость и четкость изображения не будет соответствовать тяжести содеянного, – добавил Северин, обдумывая возможные последствия. – Отражение всего лишь покажет, насколько человека – или СерИва – мучает совесть.
– А если совесть заранее отменить, Зеркало не покажет ни-че-го, – выразительно закончил Джей.
Обозлившись, телохранитель выскочил из глайдера и крикнул в пространство:
– Звери, хорош чудить! Если это ваши штуки – уймитесь!
Золотисто-алые огни погасли. Мир поскучнел, снова сделался серым и холодным. Мстислав задавил злость. Значит, миллауши работают. Методом проб и ошибок настраивают Изначальное Зеркало и Зеркала СерИвов, которые, вероятно, напрямую связаны с Изначальным. Ну ладно, поглядим, что получится.
Джей с Северином тоже выбрались из машины. Втроем они постояли, оглядывая шахту, прислушиваясь. Наверху свистел ветер, но на карнизе под стеной было тихо.
– Не понимаю, как сюда приходят СерИвы, – произнес Джей. – По лестнице Милосердного Бога они не спускаются, а иного хода я не вижу.
– Рядом с лестницей есть потайная дверь, – откликнулся Северин. – Отсюда не разглядеть: стык в камнях еле заметен.
– Пойдем, посмотрим? Я схожу. – Джей тронулся с места. – Слав, ты со мной?
– Стой! –
Братья разом шагнули вперед, встали плечом к плечу: Мстислав – с парализатором, Северин – с разрядником Шенгле, который в ближнем бою не уступит и лучемету. Безоружный Джей оказался под их прикрытием.
Телохранитель был готов к тому, что нагрянут СерИвы – разобраться, кто расковырял упаковку Изначального Зеркала и надругался над святыней. Однако сейчас мелькнуло чувство, что в опасности кто-то маленький и беззащитный. Ребенок? СерИв? Кажется, он слышал чей-то крик…
Потайная дверь в скале отворилась. Из темноты метнулась золотистая фигурка, на миг замерла, оглядываясь, и затем кинулась к людям, таща за собой длинный шлейф желтого цвета. Дверь захлопнулась, прищемив конец этого шлейфа, и фигурка задергалась, пытаясь его оторвать. СерИвка, чья одежда развернулась на бегу.
– Дэсса? – признал телохранитель.
Юная княжна закричала, безнадежно сражаясь с отрезом желтого шелка, расшитого золотыми узорами. СерИвский шелк и ножом едва возьмешь, а голыми руками с ним тем более не справиться. Мстислав рванулся на помощь; Северин с Джеем ринулись следом.
– Прочь, прочь! – отчаянно кричала Дэсса. – Они вас убьют!
Телохранителю хватило его скромных познаний в языке СерИвов, чтобы это понять.
Подбежав, он сгреб маленькую княжну в охапку.
– Уходи! – умоляла Дэсса, барахтаясь, силясь вырваться, но не выпуская из рук упрямую ткань. – Тебя убьют! Там стража, стража!
Северин держал под прицелом вновь слившуюся со скалой дверь, а Джей забрал у Мстислава нож, натянул шелк, полоснул – и с легкостью разрезал. Здешний шелк оказался куда хлипче заморского. Княжна торопливо прикрылась оставшимся у нее куском ткани, не переставая кричать.
С СерИвкой на руках, Мстислав отступал к глайдеру.
– Север, Джей! Давайте в машину.
Связываться со стражей не хотелось. СерИвы сейчас будут в своем праве, а с песнями убийства шутки плохи. И пусть даже, обороняясь, пустить в ход не разрядник, а безобидный парализатор, неприятностей потом не оберешься. Святотатство, нападение на аборигенов, похищение княжны и черт знает, что еще им припишут.
– Север! Джей! Я кому сказал?
Парни отступили от двери на десяток шагов, но в глайдер не торопились.
– Уходите! Скорее! – молила Дэсса. Хрупкая, тоненькая, почти невесомая; пушистая и мягкая, как кошка.
Некстати – или наоборот, очень вовремя? – вспомнилось, как она пела Мстиславу песни любви, отвлекая телохранителя, когда ее сородичи похищали Домино. Воспоминание было постыдным, и Мстислав поспешно его прогнал. Отчего-то брат с Джеем с места не стронутся… Уж не СерИвская ли это ловушка?
– А ну в глайдер! Оба! – рявкнул телохранитель, опуская Дэссу наземь. Замешкался, не понимая, что с ней делать: в глайдер одну не засунешь, а возвращаться вместе с княжной к тем двоим глупо. – Север, черт тебя дери! Назад!