Зеркала и галактики
Шрифт:
Брат и ухом не повел, сторожа дверь с защемленным обрезком желтого шелка. И Джей там же – караулит, глаз не сводит со старшего. Случись что, чем он поможет?
«Мы работаем, – снова прозвучал в голове мягкий голос миллаушки. – Я прошу: не мешай».
– Уходите, спасайтесь! – плакала Дэсса, тянула Мстислава за рукав, пытаясь направить к глайдеру.
– Тише, тише, – сказал он ей по-СерИвски. – Все будет хо…
Потайная дверь снова открылась; изнутри как будто плеснула густая тьма. СерИвская стража. Пятеро. Они вышли один за другим – закутанные в черный шелк, увешанные оберегами из позолоченного серебра и крошечными зеркальцами.
Дэсса подавилась криком и стихла, испуганно прильнув к Мстиславу. Ее золотистая макушка едва доставала телохранителю до пояса.
Первым шагал почтенный Торр – так и не изгнанный князем начальник стражи. Позванивали серебряные обереги, поблескивали качающиеся на шнурках зеркальца. Начальственные уши не походили на пуховые шарики – шерсть на них зловеще прилегла, серые холодные глаза щурились по-змеиному. Следом шагали четверо стражников; вид у них был не столь воинственный, как у Торра.
Дорогу преграждали Северин с разрядником и Джей с ножом. Подчеркнуто их не замечая, начальник стражи остановился и высокомерно – насколько позволял его невеликий рост – обратился к Мстиславу на языке людей:
– Ты опять здесь, враг всех достойных СерИвов? Ты снова посмел явиться к нашей святыне и, – змеиный взгляд скользнул по прильнувшей к телохранителю Дэссе, – вновь позволил себе прикоснуться к ясноокой княжне, да принесут ей весенние ливни многое счастье и многих детей?
При этих словах Дэсса вскрикнула, как подранок, и крепче прижалась к Мстиславу, обхватила обеими руками. На краю сознания промелькнуло: перепуганная княжна обнимает его за бедра, все приличия попраны.
– Ты ответишь за свое кощунство, человек, – посулил начальник стражи. Он шевельнул плечами, и позолоченные обереги звякнули, как бы подтверждая его слова, и остро блеснули зеркальца на черном шелке.
Четверо стражников повторили его движение, точно так же звякнули оберегами и блеснули зеркальцами. Дэсса мяукнула; ее золотистая шерсть взъерошилась и потускнела, сделавшись грязно-желтой.
«Мила, что ему надо?» – мысленно спросил телохранитель.
«Он желает взять Дэссу в жены, – откликнулась миллаушка. – Хочет спасти ее и затем получить как награду».
«Спасти от нас?» – уточнил Мстислав.
«От тебя».
Северин с Джеем оглянулись – они тоже слышали Умную Зверу.
– Я не хочу! – выкрикнула маленькая княжна, прячась за телохранителя. – Слав, нет, нет!
Почтенный Торр гневно вздернул голову и вздыбил шерсть, отчего она сделалась почти черной, в тон мрачному шелку его одежд. Начальник стражи что-то прорычал, чего Мстислав не понял, зато разобрали Северин, Джей и Дэсса. Люди одинаково прикусили губу, пряча усмешку, а СерИвка пронзительно завизжала:
– Нет, нет, нет!
– Почтенный Торр! – рявкнул телохранитель, перекрывая ввинчивающийся в уши визг. – Ясноокая княжна пела мне песни любви… – Княжна умолкла, и он договорил в неожиданной тишине: – А ее брат был также и мне другом и братом. У меня есть право решать, и я не отдам тебе в жены прекрасную Дэссу, когда она так противится.
Северин одобрительно кивнул и что-то добавил по-СерИвски. От его слов начальник стражи взбеленился и с воем ринулся вперед, думая прорваться к Мстиславу с Дэссой, и даже глядящий в грудь разрядник его не испугал. Хитрый СерИв отлично
– Не смей оскорблять мою названую сестру и братьев, – проговорил Джей внушительно, – не то я сброшу тебя в колодец, прямо на Изначальное Зеркало.
Почтенный Торр извивался в его руках, завывал, рычал и шипел; юная княжна рыдала у Мстислава за спиной, скорчившись на камнях. Беда. Вот теперь точно получится нападение на СерИвов и похищение девицы. А если вдобавок стража затеет петь убийственную Кеннивуата-ра… Мстислав не успел представить, что будет.
Повсюду на камнях зажглись серебристые искры, и как-то особенно колко сверкнули зеркальца СерИвов. Отражения стремительно разрастались, в них гуляли сполохи серебряного света, и просверкивали белые молнии. Дэсса подавилась плачем и затихла, крепко сжимая Мстиславу колени. Начальник стражи тоже смолк, тряпкой повис в руках Джея; вытаращенные глаза подрагивали, взгляд бегал по стенам шахты. Стражники попятились, озираясь и втягивая головы в плечи, прижимая шерсть, которая казалась уже не шерстью, а плотной блестящей тканью. Их позолоченные обереги молчали.
Мстислав бросил взгляд на глайдер – посмотреть, что отражается в стеклах. В них отражался СерИв. Вероятно, почтенный Торр, потому что именно он сейчас выглядел самым потрясенным.
Джей поставил начальника стражи наземь. Торр съежился, глухо мяукнул. Пуховые шарики ушей превратились в жалкие растрепанные комочки, темно-серая шерсть на голове сделалась тусклой и как будто больной. Отражения в стеклах и на корпусе глайдера корчились еще выразительней – сгорбленные, виноватые, несчастные. Серебряный свет и белые молнии потухли, изображения Торра померкли, но не погасли совсем, и видно было, что замысливший недоброе начальник стражи раздавлен сознанием собственной вины. Отражения на камнях исчезли, о них напоминал лишь едва заметный шелковистый блеск, однако в каждом зеркальце, украшающем наряд почтенного Торра, виднелась крошечная фигурка.
Четверо стражников пятились к потайному ходу – друг за дружкой, след в след, как и вышли. Один вынул из складок одежды кинжал и бросил на землю, другой потихоньку избавился от удавки, третий стыдливо выбросил то, что Мстиславу показалось струной с поперечной намоткой, вроде древней хирургической пилы. Умелый боец эдакой штукой оттяпает голову – моргнуть не успеешь. У последнего стражника оружия не оказалось; однако он брел, хватаясь за горло, как будто наказывал себя за едва не спетую песню убийства.
– Уходи, – властно сказал Северин начальнику стражи. – И забудь о княжне; она возьмет в мужья того, кто ей люб.
Брат не снизошел до языка СерИвов, поэтому Мстислав все понял.
Почтенный Торр отвесил неловкий поклон в сторону телохранителя и Дэссы, что-то бормотнул по-СерИвски и двинулся вслед за подчиненными. Те так и пятились гуськом. Вот первый уткнулся спиной в потайную дверь, отворил ее, шагнул внутрь; за ним спиной вперед в темноту вошли остальные. Последним во тьму ступил начальник стражи. Оглянулся с порога – и пропал, как будто и не было. Дверь закрылась, слилась со скалой. Шелковистый блеск на камнях продержался еще немного и потух.