Зеркала Рая
Шрифт:
Мы помолчали и после долгой паузы я усмехнулся
– И теперь на эти же рельсы вы хотите бросить меня?
– Простите? А да, это видимо очередная русская идиологема. Нет, вам не о чем беспокоиться. За вас работает ваш статус. Инспектор - наблюдатель от КомКона. В корпоративных войнах тоже есть свои правила. К тому же никто не хочет вмешательства официальных структур, что неизбежно произойдет, в случае если вы пострадаете, или не дай бог погибнете. Тогда здесь будет не протолкнуться от комиссий и контролеров. Так что в отличие от моих людей, корпоративных служащих, для которых это был неизбежный риск, вам ничего не угрожает.
И помолчав Гальяр добавил
– По крайней мере от людей.
– Что вы имеете ввиду?
– напрягся я.
– Ничего особенного. Кроме того, что опасаться погибнуть в перестрелке или быть торпедированным древней подлодкой, вам не грозит. А чего именно опасаться, вам и предстоит выяснить.
– Складывается впечатление, что вы что - то знаете, но почему - то не хотите говорить. Считаете, в таких условиях
– Ах, да - да, мне нравиться это русское выражение, - улыбнулся Игнасио, - очень выразительно. Но я не прошу вас принимать "кота в мешке".
Последнее выражение он произнес на русском, почти без акцента, с видимым удовольствием, причмокивая губами. Помолчал, словно вслушиваясь в себя и продолжил
– Вам не нужно проводить расследования, хотя конечно, мы дадим вам мандат ООП и полномочия. Вам не нужно рисковать посещением каких либо несанкционных зон. Вы правы. Вы здесь не случайно. Дело в том, что в той части закрытого "доклада Белецкого", которая попала к нам, так и не увидев свет, имеется информация, закодированная личным аватаром Юрия Белецкого. Мы пытались дешифровать файлы, но система начинала стирание. В конце концов, мы не стали рисковать, тем более нас тогда, это не очень интересовало, дело отправили в архив. Но в свете известных событий дело было поднято и выяснилось, что закодированный аватар настроен на вас и вашу бывшую жену Жасмин. С ней по понятным причинам связаться теперь невозможно, а вы подходили идеально. Во - первых, друг Белецкого, во - вторых, специалист КомКона именно по таким расследованиям, в - третьих, и это самое главное, вы находились в системе Юпитера. У нас слишком мало времени.
Он на мгновение провалился взглядом внутрь себя, очевидно сканируя интерфейс аурела. Потом слегка мазнул кистью перед собой
– Я отправил вам пакет с докладом и аватаром Белецкого. Без всяких предварительных условий.
– То есть даже если не соглашусь...
– я выжидающе посмотрел на него
Игнасио Гальяр грустно посмотрел на меня
– Вы всерьез, до сих пор полагаете, что меня интересуют только какие - то выгоды? Просто поверить вы мне не можете? Хорошо будем считать, что у меня есть вы этом деле свои меркантильные интересы. От вас требуется только посетить станцию и распаковать файл аватара, это тоже одно из условий декодирования. Потом вы сбросите мне по закрытому высокоскоростному каналу всю полученную информацию, и будем считать нашу сделку закрытой. Вас устраивает такое предложение?
– Это все что вы хотите?
– Вопрос теперь не в том, что хочу я, - лицо Игнасио Гальяра, внезапно преобразилось, став холодным и отстраненным, - вопрос в том, что хотите вы. У вас есть мечта?
"Юпитер - Орбитальная" - Европа
Кораблик был красив. Грузопассажирский внутрисистемный рейдовый катер, массой покоя в несколько тысяч тонн. Как и все корабли имеющие возможность посадки на поверхность, имел несколько прилизанные, аэродинамические формы. Конечно, для планет он был маловат, да и для межсистемных полетов тоже. Но для системы Юпитера был идеален. Двигатели последнего поколения, межсистемная гиперсвязь, даже стазисная капсула, не знаю, правда, зачем. Конечно, я бы хотел себе такой кораблик, но увы. Что может позволить себе Юпитер, в данном случае, крупная корпорация, не по средствам быку. Пилот, высокий, подтянутый мужчина, похожий по выправке, на бывшего военного, с жестким, волевым, моложавым лицом, и с сединой в коротком ежике волос и аккуратно стриженой бороде. Он был небрежно одет, в скатанный наполовину рабочий комбез, клетчатую, байковую рубашку навыпуск и монтажные металлизированные ботинки. И встретил меня без особого удовольствия. Он проводил предполетный осмотр, и казалось, был чем - то недоволен, не знаю уж чем, мною или результатами осмотра. Мельком глянув внутрь себя, он проверил мой допуск в ауреле и хмуро кивнул внутрь корабля. Я вспомнил прощание с Игнасио Гальяром.
– Вам понравился мой подарок?
– спросил напоследок Пол Гальяр.
– Я не люблю пользоваться дополненной реальностью, - честно признался я
– Жаль, очень жаль, - усмехнулся Гальяр, - станция "Восток", очень, очень старая станция. Я бы сказал древняя, старше нас с вами. Мы хотели модернизировать ее, но как - то не сложилось. Но первое что успели сделать, перевели большую часть управляющих систем на интерфейс дополненной реальности. Без доступа, интегрированного в ваш оверлей вы не сможете на нее даже попасть. Я прописал в ваш "Орфей", кстати, нашу последнюю разработку, не только пароли, коды доступа и разрешающий мандат для полномочий инспектора ООП. Но и высший приоритет статуса. Кроме прав администрирования, для вас вообщем - то, запретных мест на станции нет. Если найдете тайную лабораторию по производству запретных наркотиков, придется выбросить вас через шлюз без гидрокостюма.
Он засмеялся, но глаза его оставались неприятно холодными.
Прежде чем подняться в корабль, я нежно погладил его по аэродинамической плоскости. Кто - то, но не пилоты, скажут это суеверие, но я всегда старался поздороваться и подружиться с кораблем, прежде чем доверить ему свою жизнь. На войне и в космосе атеистов нет.
Внутри корабля все оказалось так, как мне и нравилось. Скупой функциональный дизайн. Небольшой вертикальный, шестиугольный грузовой отсек, вписанный между двигательных гондол и топливных танков, две закрытые каюты
После некоторых сомнений, я занял место второго пилота, поскольку знал, что мы летим вдвоем. Вряд ли я помешаю пилотированию, поскольку весь полет будет проводиться в автоматическом режиме, который подразумевался аурелом. Здесь вообще можно было обойтись без пилота, но возможно корпорация мне не доверяет. Может, думают, что я угоню дорогой челнок? В любом случае пилот имел право возмутиться моей бесцеремонностью. Но мне все равно не хотелось сидеть в пассажирском отсеке. Пусть даже, в супернавороченном противоперегрузочном кресле нуворишей, с активным массажем пятой точки. Из - за неистребимого ощущения общественного транспорта. Несмотря на столики из натурального тика, бар замаскированный стеновой панелью, и натуральный 15 - летний армянский коньяк - гель. Это не демократичный грузовой трюм старого балкера с сексуальной, горячей стюардессой в инженерном комбезе. Или лучше без него. Аланта осталась на "Орбитальной", я так и не воспользовался приглашением, только послав ей сообщение. Не хотелось упреков, или даже укоризненных взглядов, ничего не хотелось. Хотя в глубине души осталось немного сожаления. О том, что могло бы быть.
По твиндеку грузового отсека прогремели подошвы металлических ботинок и первый пилот корабля даже не переодевшись в пилотский гермокостюм, так в перепачканном комбезе, привычно опустился в свое кресло. Он не стал возмущаться моим вторжением в святая - святых, как то даже благосклонно кивнув мне. Кажется, он заметил мой жест на входе в корабль и похоже стал чуть менее хмур. Рукава рубашки были закатаны, и толстые, волосатые руки в мерцающих татуировках, пробежались по пульту. Потом он откинулся на кресло и погрузился в оверлей. К моему удивлению после всех пилотских манипуляций и включения бортовых систем корабля, я увидел весь интерфейс пилотской сферы, и только теперь, наконец осознал, какой именно доступ аурела мне предоставил Пол Гальяр. В оверлее стены корабля исчезли, и я все еще чувствуя, себя в пилотском кресле, ощутил все движения и маневры корабля. Стрела монорельса вынесла челнок в стыковочный шлюз, гигантский створ, вместе с остатками какого - то мелкого мусора плавно ушел вверх, открывая морозную тьму с иголками звезд. Стыковочная стрела сбросила челнок, желудок инстинктивно устремился к горлу, катер провалившись на несколько метров включил двигатели. Все это действо шло под непрерывный аккомпанемент диспетчерской вышки, которая принимала и выпускала одновременно несколько судов, между делом пропихнув их катер в выпускной коридор и пожелав удачной посадки, распрощалось. Оверлей подстраивал на фоне космоса и вылезающего из - за станции облачно - мутного горизонта Юпитера, какие - то диаграммы, показания приборов, топлива, кислорода, быстро мелькающих цифр угловых скоростей, высот и расстояний. Градусы векторов и пунктирные линии маршрутов, ходовые и сигнальные огоньки других кораблей перекрывались выстроенной мерцающей, изогнутой трубой нашего стартового коридора уходящей за горизонт Юпитера, на мой взгляд слишком близко располагающегося над атмосферой. Или меня до сих пор преследуют воспоминания о "Очке дьявола"? Последний раз пилотский оверлей я испытывал в Академии, лет двадцать назад. Я взглянул на пилота. Кое - что в его переговорах с диспетчерской показалось мне необычным. Он не поздоровался со мной и даже не представился, и вообще не произнес до сих пор ни слова, если не считать его переговоров с диспетчерской. Да и те он провел в оверлее, не открывая рта, хотя люди, общающиеся через аурел, невольно, подсознательно дублируют свою речь голосом. Только долгие тренировки или постоянное пользование аурелом, меняют привычки, но у пилотов, для профилактики обязателен период реабилитации. Голос его не выглядел искусственным, сочный глубокий баритон, со слегка хрипловатыми нотками старого курильщика, и едва заметным, неясным акцентом, что могло говорить только о том, что его хозяин специально работал над речью, а не воспользовался одним из предложенных вариантов оверлея. Он говорил с диспетчерами на русском, на одном из шести официальных языков Внеземелья. Но акцент его казался очень знакомым. Так могут говорить только славяне, для которых русский язык не родной. Доступ к идентификации в его ауреле был закрыт владельцем, в иконке имени висело "unknown". Своего имени в оверлее я не скрывал, поэтому просто прямо спросил:
– Как вас зовут?
Он мельком, не отрываясь от манипуляций в оверлее, глянул на меня
– Вуко Младич, - и хоть в этот раз он открыл рот, но поскольку я был внимателен, да и не часто пользовался оверлеем, поэтому, незашоренное сознание, четко отметило легкий рассинхрон образа и звука. Мозг человека, долго пребывающий в реальности аурела, подсознательно подстроил бы наложение голоса на движения губ, но не сейчас. И открытие меня немного шокировало.
– Вы глухонемой?
– только крайнее изумление, могло меня извинить, - Простите за бестактность.