Зеркала Рая
Шрифт:
Он сделал пару неторопливых широких шагов ко мне и протянул руку.
– Пол Игнасио Гальяр, директор Департамента Развития компании "Синеалог", в системе Лун Юпитера.
Ладонь у него оказалась сухая и неожиданно крепкая, жилистая ладонь, борца - рукопашника. Я не успел ничего ответить, да даже и не знал что сказать, как он, сжав мою ладонь, правой рукой, левой придержал меня за локоть, продолжил с улыбкой
– Можете не представляться, мистер Виктор Нойман. Легенда Внеземелья, ваша слава бежит впереди вас. Я думаю найдется немного людей не слышавших вашего имени, и так же немного людей знающих вас лично. Я счастлив и горд, таким знакомством. Более того я мечтал встретиться с вами лично. Герой во плоти и крови. Одна ваша высадка на пиратский танкер "Деметра", чего стоит. А карантин "венерианской лихорадки" в лунном космопорту? Тогда вас многие называли палачом невинных. А в результате именно ваши действия остановили распространение смертоносной эпидемии на Луне, а может и на Земле. Но вас тогда даже не поблагодарили, это я помню. А это дело с картельным сговором в Олимпик - Сити, в долине Фарсиды, на Марсе? Мы признаться смогли воспользоваться случаем, и неплохо заработали на скачках
И он дробно мелко рассмеялся. Вот смех у него был неприятный, и сразу снял очарование этакого располагающего к себе собеседника, расставив все по местам. По смеху и предмету смеха, можно хорошо увидеть душу человека, его искренность и добродушие. Еще меня неприятно поразила осведомленность Пола Гальяра, о моем послужном списке. Во время десанта на "Деметру", я был всего лишь сопливым лейтенантом, рядовым молокососом, только из учебки, одной из абордажных групп захвата. Мне просто чуть повезло позже, и самое главное остаться живым. Но об этом, и особенно, об истории с "лихорадкой Ноймана", хоть было много сюжетов и статей в Сетях, пусть мне и неприятно об этом вспоминать. Но вот о моем участии в делах марсианских корпоративных картелей, не было записей даже в моем личном деле. К чему вообще все эти дифирамбы? Он что? Решил меня подманить лестью, хотя вроде не кажется таким глупым.
– У нас говорят, не с лица воду пить, - сказал я по русски, и перевел, - не судите по лицу, образ может быть обманчив.
– А-а-а, - воскликнул Игнасио, хитро прищурившись, и шутливо погрозил мне пальцем, - я совсем забыл, что вы наполовину немец, наполовину русский. Как вы быстро обернули против меня мои слова.
А хорошо играет. Ага забыл он, как же. Рожа хитромудрая. Чего же ты от меня хочешь?
– Откровенно говоря, не совсем понимаю для чего я здесь?
– прямо спросил я, - у вас уже есть договоренность с Питером Дааном. Что - бы, я не написал, рапорт все равно попадет к нему. И что бы там не происходило...
Я почти открыто сказал, что если они купили Даана, на меня тратиться необязательно. Но Пол Гальяр повел себя неожиданно.
– Значит вот как, вы все себе представляете?
– он опять засмеялся, - жаль, очень жаль.... Впрочем, в определенном контексте, ваши подозрения, могут показаться обоснованными.
Он помолчал глядя на меня, словно принимая, какое то решение. Потом спросил
– Хотите кофе? Настоящий колумбийский кофе из Боготы сорта Бурбон. Даже на Земле сейчас такой непросто достать.
– с какой то гордостью заметил он. И почти удивленно вытаращился, когда я сказал, что не пью кофе. Получив, такой же отказ на предложение сигары, он чему - то покивал и жестом указал на кресла, - прошу вас, хоть присядьте, не травите мне душу таким немилосердным неприятием.
Мы присели в кожаные потертые кресла, и я понял, почему Гальяр, щеголяет босиком. То, что показалось мне зеленым ковром, оказалось небольшим газоном из натуральной травы. Мне даже стало как то не по себе, наступать на декоративную траву, тяжелыми ботинками, на что Игнасио помахал разрешающе рукой. Присев он достал сигару, но так и не закурил. Немного похмыкав, он продолжил.
– Представляю, что вы там себе вообразили. Какой ни будь наркопритон, или подпольный склад оружия, подо льдами Европы? Я конечно ожидал нечто подобного после общения с Дааном, но признаться рассчитывал на ваше здравомыслие.
Он откинулся в кресле, сцепив ладони домиком и пристально глядя на меня. Опять хмыкнув он сказал
– То что я скажу, конечно, не является секретом. Но и не приветствуется как официальная история зарождения корпорации "Sinealog". Хотя конечно все все знают. То, что начиналось больше ста лет назад как швейцарская компания "Loggi" по производству медицинских препаратов и оборудования, по сути, превратилось сейчас в гигантскую трансистемную корпорацию, известную во всем обитаемом человеческом космосе, только с приходом Луиса Фернандо Мануейра, ставшего ее основателем и первым президентом. По совместительству бывшего на тот момент правой рукой лидера мексиканского наркокартеля "Синеалоа" Пако Оливейра, его советником по непрофильным активам. Времена тогда были смутные. Государства и корпорации выдавливали теневой и криминальный бизнес из, привычного им, рынка, занимая их место. Хозяева подпольных империй изворачивались, как могли. Кто то уходил еще глубже на дно, кто то пытался всех купить и во - общем то это получалось. Но только с одним изменением. Раньше коррупция шла снизу вверх, преступный синдикат пользовался связями в государственном аппарате, что бы проворачивать свои дела. Теперь чиновники из госаппарата и менеджеры корпорации управляли делами синдикатов и распределяли финансовые потоки. Картель "Синелоа" ждала печальная участь, никто в руководящем звене не умел договариваться. Это было, по сути, невозможно для полных отморозков, которые и владели картелем, договариваться с государством. Тут и появился Луис Фернандо Мануейра, один из дилеров среднего звена, но с дипломом Стенфорда. Он и предложил один из путей выхода, которым попытались пройти многие преступные кланы и синдикаты, и перейти в легальный бизнес. Не у всех получилось. У Мануейры получилось. Правда, не у самого "Синеалоа", но это другая история. Картель канул в лету, но Луис Фернандо, оставшись единственным живым боссом "Синелоа", не пошел по стопам предшественников, и не воссоздал организацию в прежнем виде. Когда ни - будь, об этой истории коварства, жестокости, бескомпромиссности, реках крови и отрубленных голов,напишут. Фернандо Мануэра, шел к своей цели по головам и трупам, буквально вырезав всех несогласных, он смог перестроить картель. Мануэра понял одну простую вещь, которая собственно и помогла ему взобраться на вершины финансового Олимпа. Если государство и частный бизнес пытаются взять на себя функции, обязанности и главное, доходы преступного мира, то неизбежна обратная трансформация, когда размываются сами понятия закона, морали и этики, и преступный мир, как в сообщающихся сосудах занимает ниши государства и частого бизнеса, по сути становясь легальным. Корпорация "Sinealog" создала "Синий руаяль" один из нейросинтетов первого
Пол Игнасио Гальяр испытующе посмотрел на меня
– Конечно, осталось еще много людей старой школы, вроде Питера Даана. Целое поколение с устаревшей системой отчета, в которых есть привычное добро и зло. А есть новая, более реальная картина бытия, о которой МЫ с вами, - интонацией подчеркнул Гальяр, - знаем. Жестокая реальность, в которой нет места, этим замшелым понятиям, и размыты сами границы этих условностей. Это не мир зла и несправедливости. Тут вообще нет зла или справедливости. Тут нет "добренького государства", и "злой алчной корпорации", некоего офицера правопорядка Комкона и его антагониста ненавистного маньяка - гения, тут есть только две руки одного и того же организма, которые по сути делают одно и то же дело.
– Варят "синтет"?
Наверное, брякнул я слишком ядовито, вон как он поморщился на невинный сарказм. Но стерпел, промолчал. Долго рассматривал свои босые ноги, шевеля пальцами, так что и мне захотелось разуться. Но, наверное, я все таки, задел его за живое, потому что следующие слова, прозвучали глухо, но с ярко выраженным чувством.
– Знаете, я всегда ненавидел людей подобных вам. Вам всегда все легко удавалось, вы рождались в семьях с серебряной ложкой во рту, я же вылез из такой клоаки, зловоние которой, я чувствую до сих пор, спустя столько лет. Вы шли через годы, словно в легкий бриз. Получали хорошее образование, встречались с чистыми девочками, делали стремительные карьеры, на общественно значимых работах. Я же влачил жалкое существование на задворках вашего тщеславия, обманом, подкупом, интригами и ложью выгрызая себе место под нашим общим солнцем. Я всегда завидовал таким как вы. Восхищался и завидовал. Мне нелегко это признавать, но это так. Мальчишкой я мечтал о космосе и звездах. О героическом покорении далеких планет и подвигах во имя человечества. Детское тщеславие. Самое невинное из греховных побуждений. Потом нелепый поворот событий и случайностей, и я вместо аэрокосмической академии пилотов в Цюрихе, попадаю в госпиталь Красного креста в Женеве. Нелепая случайность. Авария общественного монорельса на одном из многочисленных уровней андеграунда. Там это частенько бывает. Изношенные механизмы, нарушение условий эксплуатации, дешевые материалы, что вы хотите, это же общественный транспорт для всех. Дешевле только даром. А мне всегда приходилось экономить и расплачиваться своим здоровьем, пока лимит не был исчерпан. И вот вместо красивого мундира системного пилота, бурнус и куфия, экономического факультета Сорбонны, одного из самых дешевых, и затрапезных полиэтнических дистриктов Европы. И мне все пришлось все начинать сначала. А потом я как то увидел вас, в одном из выпусков брейк новостей головижна, как вы, весь заляпанный кровью, вытаскиваете своего товарища из горящего корпуса "Деметры". Вы ведь один из немногих кто там выжил, не правда ли? Я следил за вашими взлетами и падениями, будто это были мои взлеты и падения. Вы воплотили мою мечту в жизнь, став именно тем героем, каким я всегда хотел стать. Меня сводило с ума, что вы живете моей, придуманной мною жизнью. Вы сурово улыбались с экрана, а мне казалось это насмешка судьбы. Герой и никому не известный клерк - калека одной из многочисленных Корпораций.
Игнасио горько усмехнулся.
– Зависть, как и ревность, одни из самых иссушающих чувств человека, они высасывают его изнутри, подтачивают, опустошают и лишают жизненной силы, - он похмыкал или посмеялся, было непонятно, он делал это в кулаки.
– Потом прошло время. Мне сделали очень дорогие имплантации, если вы заметили, - он пошевелил пальцами ног, - кто сказал что нельзя купить здоровье? А у вас была история с этой лихорадкой, потом вы кое - кого потеряли, - у меня закаменело лицо, но он сделал вид, что не заметил, - и я вдруг понял. Нечему завидовать. Вся эта слава и любовь толпы эфемерна и ничтожна как фетиш. Фата Моргана. Я завидовал вам и ненавидел, пока вдруг не прозрел. Это вы слепцы, вы зависимы от толпы боготворящей вас и не можете шагнуть за пределы познанного. Мне хотелось стать героем, что бы узнавать новое, но на самом деле я забыл простую вещь, известную уже тысячу лет. Прогрессом двигают не герои. Не ученые исследователи. Не великие завоеватели. Прогрессом двигают деньги. Деньги это движущая сила любого прогресса, войны или экспансии. Деньги нужны, что бы построить оружие, корабль или город. Деньги нужны для жизни и для смерти. Деньги это кровеносная и нервная система любой цивилизации. Возможно, они есть даже у барлогов, некоторые вещи за это говорят. Да они условность. Они чертовски большая условность. Но в этом их самая большая слабость и самая большая сила. И человек, сознающий это, становится неподвластным их силе. Но нам нужна эта сила, будь она хоть трижды условна. Пока в нее верят, она имеет силу физических законов. Говорят историю человечества двигают мечтатели. Чушь. Колумб открыл Америку еще 1492 году, но настоящее ее завоевание началось почти четверть века спустя, когда конкистадоры узнали об Эльдорадо. После высадки на Луну, человечество еще почти семьдесят лет не торопилось с освоением Солнечной системы, несмотря на технические, да и финансовые возможности. Только промышленная добыча Гелия - 3, дала старт настоящей экспансии Ближайшего Внеземелья. Если бы не это, человечество могло бы еще лет сто, копошиться на земном шарике, несмотря на голод, перенаселение и войны. Деньги дают нам свободу. Свободу от страха, от голода, от неопределенного будущего. Но и они же становятся самым страшным надсмотрщиком, если мы не используем их во благо общества.
Игнасио Гальяр пристально посмотрел на меня
– Я, сейчас вам скажу, не очень приятные вещи. Но у меня смутное подозрение, что вам они известны, - он смотрел на меня ожидая реакции, и не дождавшись продолжил, - Дело в том, что господин Белецкий работал на меня. Ну, скажем так, не совсем работал. Уточню. Работал он конечно, до конца инспектором КомКона, но оказывал мне некоторые информационные услуги. Вижу, вы не удивлены?
Я пожал плечами
– При нынешнем уровне зарплат сотрудников КомКона, было бы удивительно отсутствие коррупционной составляющей. А Юра Белецкий никогда не отличался особой щепетильностью.