Зеркала судьбы. Скитальцы

Удовиченко Диана

— Очнулась! — возрадовался друг. — Ну ты дала, Мара! Я уж думал, все, каюк!

Я лежала на полу — очевидно, туда меня швырнул странный приступ. Кружилась голова, тело сковала противная слабость. Правая рука была судорожно стиснута. Я с трудом разжала онемевшие пальцы, и на доски пола упал серебряный медальон. Атиус бережно поднял его, расстегнул ворот рубахи и повесил на шею.

— Ты сумела разгадать тайну нашего фамильного артефакта? — недоверчиво спросил он. — Что ты видела, Мара?

— Смерть

Дея! — ненавидяще прохрипела я, собрав последние силы и резко выбрасывая руку вперед, чтобы вцепиться в горло Атиуса.

Пальцы схватили воздух — командир легко отстранился и отправил в меня заклинание. Сил, чтобы отразить его, не было совершенно, и волшба мягко охватила меня, опутав словно шелковое покрывало. Вроде бы и не больно, но не пошевелиться.

— Это ты убил его!

Я забилась, пытаясь освободиться от пут, вдруг в один миг растеряв все приобретенные навыки, забыв о хладнокровии, снова став дикой оркой, Бешеной Марой, одержимой жаждой сражения. Теперь, увидев в забытьи картину прошлых событий, я поняла, что же казалось мне неправильным.

— Ты убил его волшбой, гнусный ублюдок вонючего ятуна и дохлой лисицы!

Лицо мага омрачилось. Он щелкнул пальцами, и чары соскользнули с меня, вернув свободу. Только вот сил ею воспользоваться уже не было.

— Присмотри, — Атиус кивнул Алу на меня и быстро вышел из казармы, бросив уже на пороге: — через час явитесь на общее построение.

— А если… — растерянно начал мой товарищ.

— На себе тащи! — рыкнул командир.

— Ты что творишь, орясина ты зеленая? — набросился на меня товарищ, когда мы остались вдвоем. — Что это еще за обвинения?

Я усмехнулась и устало прикрыла глаза. Похоже, "орясина" становится моим вторым именем. Славные у меня друзья! Дей вот дубиной называл…

— Ал, — медленно, с расстановкой проговорила я, — На перевале дул СЕВЕРНЫЙ ветер.

— Само собой, — хмыкнул друг, — Это ж Нордия!

— А ветер, ударивший Дея в грудь, прилетел с ВОСТОКА. И исходил он от Атиуса, больше неоткуда.

Ал присвистнул:

— Волшба? Да, других магов вокруг не было… Но если это так, — нахмурившись, тихо произнес он, — ты должна быть очень осторожна. Это серьезное обвинение, Атиус такого не простит.

Друг помог мне подняться и усадил на топчан. Я погрузилась в обволакивающую дремоту. Ал, присевший рядом, рассуждал себе под нос:

— Как он тебя на месте не убил? Хотя должен был нас обоих…

Окончания фразы я уже не слышала, уснула. И впервые за последнее время мне не приснился мой постоянный кошмар.

Казалось, прошло

всего мгновение, когда Ал осторожно встряхнул меня:

— Вставай, пора.

Я поднялась, мимоходом отметив, что отдых пошел на пользу: силы вернулись, хотя и не полностью. Вдвоем мы вышли на улицу, где уже толпились ребята из нашего отряда. Они тихо переговаривались, расспрашивали друг друга, пожимали плечами: всем хотелось знать, что случилось.

Построившись, мы ждали Атиуса. Волшебник вскоре появился, неся в руках какой-то свиток.

— Я собрал вас, чтобы выяснить одно важное обстоятельство, — хмуро проговорил он, разворачивая свиток и протягивая его направляющему, — посмотреть и передать дальше.

Бумага дошла до Ала, он тихо выругался и передал ее мне. С потрепанной бумаги на меня смотрел… Дей. Неизвестный художник постарался, изображая его: тщательно прорисовал тонкие черты лица, зеленые глаза, насмешливую полуулыбку надменных губ. Это совершенно точно был Дей! Только вот волосы у паренька на портрете были светлые, отливавшие серебром.

— Все посмотрели? — произнес Атиус, когда свиток вернулся к нему. — И думаю, все узнали. Это Лэйариел Вэй'илллоский, лишенный дворянства и изгнанный из Даллирии за неподчинение властям, а также объявленный в розыск в Арвалийской имерии за совершенное им жестокое убийство.

По рядам воинов пробежал шепоток.

— Этот портрет я купил у пограничников в Лиафе, — продолжил Атиус, переждав волну шума, — помните, как внимательно они обыскивали караван?

— Точно, — тихо проговорил Ал. — Помнишь, Мара, они еще спрашивали, есть ли в караване эльфы?

Я упрямо пожала плечами. Во-первых, мало ли по какой причине пограничники об этом спрашивали, во-вторых, неизвестно, какого именно эльфа они искали. Портрет же волшебник мог взять где угодно. Не факт, что он говорит правду.

— Да, когда он присоединился к каравану, я не стал возражать, — Атиус повысил голос, — не забывайте, что парень помог нам справиться с разбойниками. Я мог бы отказать ему в пристанище, но предпочел, чтобы он был на глазах. Мог бы приказать схватить его. Но что бы мы делали в дороге с пленным? Слишком много хлопот. И потом, присутствие сильного эльфийского мага в караване тоже было не лишним.

— Правильно рассуждает, — шепнул Ал.

— Дей спас нам жизнь, — ответила я, но память услужливо подсунула мне беседу с Атиусом, во время которой чародей говорил примерно то же самое.

Словно отвечая на мои слова, командир сказал:

— Да, он не раз помогал нам. Но так сделал бы каждый на его месте. Не очень весело путешествовать по Безымянным землям в одиночку.

— И погиб он тоже нарочно? — вслух спросила я, вызывающе глядя на волшебника.