Зеркала. Темная сторона
Шрифт:
– Как тебе сказать, милая, – наконец протянул волшебник. – Некий юноша из Йарны вчера утром проснулся, скажем, немым, – вкрадчиво сказал Кондор. – Его друг признался, что ночью несчастный имел неосторожность сказать несколько обидных слов в сторону некой девушки, к которой они решили пристать на улице рядом с одной таверной. Девушка пообещала, что у парня отсохнет язык…
– Если он еще раз посмеет открыть пасть в ее сторону, – закончила я, нервно сглотнула и уставилась на Кондора огромными от ужаса глазами. –
– Ты. – Даже в сумерках было видно, что Кондор улыбнулся – нет, оскалился. – А я их запомнил и довольно хорошо. Потому что, кажется, именно я их спугнул. У тебя и правда талант находить неприятности. – Он чуть наклонился в мою сторону. – И, как видишь, еще много других талантов.
– То есть, – осторожно уточнила я. – У него правда… отсох язык?
Господи.
– Ну, похоже на то. Ты же не уточняла, как это должно выглядеть?
В голосе Кондора звучало что-то, похожее на иронию. С него станется найти все это забавным, конечно, но мне стало не до смеха.
Я замотала головой, прикрыв лицо ладонями, словно вот так, спрятавшись и сделав вид, что не верю, смогу изменить случившееся. Фантазия уже рисовала суд, разбирательство и костер инквизиции – или как у них тут наказывают магов, нанесших вред простому человеку, пусть даже случайно?
То есть, получается, я маг?
– А у тебя остались сомнения в этом?
Видимо, я произнесла последнюю фразу вслух – и получила прямой ответ.
Я посмотрела на Кондора, все еще закрывая рот рукой, словно боялась, что мое неосторожное слово вызовет апокалипсис.
– Я… я правда это сказала, – всхлипнула я и добавила, оправдываясь: – Но я не хотела…
– Т-с-с… – Кондор, как и в самом начале, прижал палец к губам, призывая меня успокоиться. – Тебя никто и не обвиняет. Стража не знает. Пока. Только не плачь, пожалуйста, у меня и без этого голова болит, – сказал он тихо и с таким отчаянием, что я быстренько собралась и постаралась не реветь. – Ничего непоправимого пока не произошло, поэтому одевайся, ешь – и будем придумывать, как нам выкрутиться из всего этого.
Утро выдалось промозглым и отвратительным во всех отношениях.
Затянутое тучами небо висело низко, воздух был перенасыщен влагой и холодом – казалось, достаточно выйти за дверь, как ты покрывался тонким слоем ледяной воды. Она пропитывала одежду и волосы, коварно пробираясь к коже. Снег налипал на сапоги. В рассветных сумерках лес казался неуютным и злым, и, пока мы спускались к порталу по импровизированной лестнице из старых камней, я едва не упала, поскользнувшись на слое льда, скрытого рыхлым снегом. Ренар молча перехватил меня, даже не улыбнувшись.
Я чувствовала себя преступницей, которую вели на казнь, и тоже не улыбалась.
Только Кондор не выглядел
Короткий завтрак не прошел в молчании, он был полон колючих, неудобных вопросов и разговоров о лжи. О той лжи, которой нужно было накормить городскую стражу, если она заинтересуется случившимся чуть больше, чем уже заинтересовалась. И, возможно, Герхарда.
Хотя как раз он все уже понял.
Герхард написал письмо и передал его через стражника, которого в детали истории, конечно же, не посвятили. Видимо, в Йарне было не так много рыжих красавчиков. И еще меньше – тех, рядом с которыми можно было заметить девицу со слишком короткими волосами. Все так сошлось, все так совпало, что я привлекла внимание двух наглецов – и случайно для себя прокляла одного из них. Кондор мог бы снять это проклятие сам, но ему зачем-то понадобилось мое присутствие, поэтому я спускалась по ледяным ступеням к арке портала.
Мастер Оденберг встретил нас едва ли не на выходе из арки, нахмуренный, собранный и полный подозрения и странного любопытства, словно я была чем-то удивительным, но смотреть на меня, по крайней мере – явно и пристально, запрещалось. Герхард поприветствовал Кондора коротким сухим кивком, сделал вид, что не заметил Ренара, и уставился на меня.
– Доброго утра, миледи, – холодно и тихо сказал он. – Как ваше здоровье? Мне сказали, что вчера вы дурно себя чувствовали, поэтому не смогли лично прийти и исправить то, что натворили.
Конечно, вчера вечером я спала, не помня себя, потому что до того чуть не умерла.
Я разозлилась.
Я знала, что была под надежной защитой, поэтому не стала ни сутулиться, пытаясь спрятаться от осуждения, ни опускать взгляд в пол в покорном смирении с еще неведомой мне участью. Наоборот, я заставила себя задрать голову и смотреть прямо в глаза Мастера Герхарда, пусть мне сейчас было страшно от неизвестности и хотелось провалиться сквозь землю.
Мне строго-настрого было приказано молчать. Поэтому я молчала.
Когда рука Кондора легла на мое плечо, я чуть не подпрыгнула от неожиданности.
– Осторожнее, Герхард, – насмешливо сказал Кондор. – Как бы она и вас не прокляла ненароком. Вы же знаете, слабый контроль силы, эмоциональность, тем более – женская, это так… опасно и непредсказуемо. Одно неверное движение – и ты жаба!
Продолжая говорить, он утянул удивленного Герхарда прочь из неуютной, безликой комнаты, предназначавшейся для выходящих из портала гостей. Я пыталась справиться с дрожью в коленках и затормозила, но унылый, какой-то слишком уж тихий Ренар подхватил меня под ручку и повел следом.