Зеркала
Шрифт:
— Один Эвиньонский. Я направлялся в Орденскую резиденцию в Кабестан, когда в Ильритане меня схватили слуги герцога и привезли во дворец. В качестве гостя. Адамант обещал отпустить меня после праздника Чудесного спасения, но в ту ночь попытался скормить какому-то чудовищу, которое вызвал в Подземелье вместе со своим братом…
— Ванвельт жив? — удивился художник.
Инвари кивнул.
— Он привел с собой сотню рыцарей, как бы это сказать…
— Не совсем людей? — снова встрял тот.
— Откуда тебе
— Черный Волк всегда плевал на общепринятые законы, в том числе и на законы природы. Но что было дальше?
— Праздник, отмечаемый впервые, завершился переворотом. На Ильрийском троне теперь Адамант Первый.
Инвари заметил, как стрик сцепил руки, вздулись синие вены, но он сдержался, только лицо его враз побледнело и осунулось.
— Вот оно как! — пробормотал он. — И до конца срока не подождал, сучий сын. Видать, так в себе уверен!
— У него есть основания, — заметил Инвари. — Рыцари Ванвельта очень впечатляют, простой народ их боится до смерти. Магистр Крол был казнен за неповиновение. После этого города стали присылать ключи. Из всех общин только служители Иибус открыто выступили против. Думаю, не многие остались в живых.
Витольд поднял голову.
— В таких ситуациях всегда остаются недовольные. Что с ними?
— Люди собираются здесь, в Чаще. У их предводителя — Гэри, договор с Хранителями, вот почему они пропускают беглецов. Он создал маленькую армию, которая вредит Адаманту как может. В ответ Ванвельт создал оборотней. Огромных волков-переростков. И Чаща впустила их. Аф говорил, что теперь только Сердце безопасно…
— Кто такой этот Гэри?
— Здоровенный детина в маске, которую никогда не снимает. Говорят, у него с Адамантом свои счеты, тот вроде бы ему лицо попортил.
Отшельник недоверчиво усмехнулся. Инвари пожал плечами:
— За что купил, за то и продаю, отец. Сам я лица его не видел, но вожак из него стоящий, дисциплина в лагере хоть куда, а там ведь женщины, дети.
— А чего это ты мне все так вот, просто, рассказываешь? — спросил вдруг старик. — Друг я тебе, али знакомец хороший? С тех пор, как я Арлону служил, годы прошли, а ежели я изменился? Ежели к новому королю переметнусь, за шкуру свою опасаючись?
— Я не сказал тебе ничего такого, о чем бы Адамант не догадывался, — пожал плечами Инвари, — а если ты вдруг заинтересуешься, помощь от тебя может быть неоценимая. За просто так люди против узурпатора не пойдут, денег у Гэри нет, значит, нужна идея. Если отыщется законный наследник престола, его поддержат и купцы, которым непосильные налоги платить невмоготу, а тогда будут и деньги и оружие, и простой люд, который от страха уже на улицу не выходит.
— А благородные как же?
— Благородные отсиживаются в фамильных владениях, и носа в Ильритану показать не смеют. Я, гуляя по столице, проследил — почти все дома, принадлежащие
— А я-то думал, Адамант их до поры до времени обласкает! — искренне удивился старик. — И станет постепенно узел на их шеях туже завязывать, чтобы и вздохнуть без его разрешения не смели.
— Это странно, — согласился Инвари, — если их мнение, связи, деньги, традиции, наконец, для него ничего не значат, следовательно, он очень уверен в себе и в своих силах и, следовательно…
— …За ним кто-то есть, — закончил художник, — чьи-то деньги, связи, мнения. Кто-то его поддерживает? Брат?
Инвари покачал головой.
— Адамант — очень сильный маг, — осторожно заметил он, — я сам в этом убедился. Он талантливый и разносторонне образованный ученый и у него… очень странные обряды.
— Стоп! — прервал старик. — Не делай поспешных выводов. Вызывать духов еще не значит опираться на другой план бытия, ты ведь, в этом его подозреваешь?
Инвари кивнул. «Духов!..» — подумал он и вздрогнул, как наяву увидев бьющийся в центре подземелья сгусток пламени.
— Истина проста! — назидательно заметил Витольд. — И лежит всегда на поверхности. Но, увы, она — иногда — невидима.
Инвари склонил голову, соглашаясь.
— Я вижу на твоем лице следы недавно перенесенной тяжелой болезни, — между тем спрашивал художник, — это как-то связано с Адамантом?
Инвари отвел глаза.
— Если связано, — продолжал допытываться Витольд, — то ты вряд ли проговоришься о том, чего он еще не знает.
Юноша подавил тяжелый вздох. Не хотелось снова вспоминать, как он по собственной глупости стал смертоносным орудием в руках герцога. Но старик был прав, и, не вдаваясь в подробности и не называя лишних имен, он рассказал о насланной эпидемии.
По мере его рассказа лицо художника все более мрачнело.
— Герцог стал гораздо сильнее, чем раньше! — заметил он, когда Инвари закончил рассказ. — Слишком. Может быть, ты и прав, подозревая его в получении помощи от потусторонних сил. Но кто из многочисленных тварей поддерживает и ведет его? Какой-нибудь давно умерший великий волшебник или злой гений? Демон? Духи стихий?
— Не знаю, — честно сказал Инвари. — Только мне почему-то кажется, что это он использует их силы, а не наоборот.
— То есть, ты хочешь сказать, что не их разум повелевает им, а его — ими? — воскликнул старик. — Но, поверь мне, Адамант всегда был посредственным магом. Да, он проявлял недюжинные способности в лабораторных науках, был блестяще образован, начитан, вел бурную переписку с университетами, да, он был талантлив более чем любой из его братьев, но его магии хватало только на то, чтобы ускорить распускание роз, что он и делал, надеясь, что Рэа обратит на него свое внимание, ибо она боготворила белый цвет и, соответственно, белые розы.