«Зеркала»
Шрифт:
За практически год в Луценс Кор Люси привыкла к этому месту. К туманным пейзажам и раскидистой зелени. К залам дворца и горделиво молчавшим драконам.
Но самое главное, к маленькой тайне — большому зеркалу, в котором отражалась одинокая башня, заточенная в клетку. К одному единственному дракону, ставшим истинным другом и товарищем.
Люси не могла представить своей жизни без общества Нацу Драгнила. Так, медленно, шаг за шагом, приходя в пустующий чердак, Люси
— Я влюбилась.
Это знание не стало для нее неожиданностью. Как только она поняла это, все встало на свои места, и казалось, она знала это всегда, просто тщательно старалась уберечь себя от новых волнений.
А причины для волнений были.
С каждым днем Нацу отдалялся. Он закрывался в себе, и Люси уже не могла сказать точно, в чем была причина, хоть все подсказки уже давно были разложены у нее в голове. Нужно было лишь соединить точки, чтобы получить ответ. Однако, Люси боялась его. Боялась всей душой. Боялась понять замысел Нацу. Боялась услышать эти слова из его уст. Боялась потом его потерять.
В один из вечеров Джерар изрек мудрую мысль:
— Вы задумывались, Люси, как человек старательно пытается отрицать свои проблемы. Только тогда, когда они стучатся в самые окна, только тогда он снимает повязку с глаз, крича то, что его никто не предупредил, но уже поздно. Скинь он эту повязку чуть раньше… Что ж, возможно, все сложилось бы иначе. Но история не терпит сослагательного наклонения.
И если Люси не смогла бы сейчас вспомнить предмета того разговора, саму фразу она запомнила надолго, и еще много ночей после, лежа в постели, она вспоминала ее, с удивлением понимая, что она и была тем слепцом, не желавшим становиться зрячим. Только потому, что боялась того, что может увидеть.
Шестого июля Люси, не зная, почему, с самого утра чувствовала подступавшую к сердцу тревогу. На небе собирались густые тучи, обещавшие сильный ливень. Эльфман загонял в конюшню скакунов, а Венди и Шерия закрывали теплицы в саду.
Люси не понимала причин своей тревоги, но сердце, кажется, предчувствовало что-то.
— Для вас письмо, милорд, — проговорил вошедший в столовую Фрид, подав завтракавшему Джерару письмо.
Люси не чувствовала аппетита, лишь пригубив стакан с водой. Леди Аннабет обеспокоено смотрела за внучкой, которая не притронулась к завтраку, но ничего не сказала. В открытые окна гостиной проникал свежий ветер, который нес с собой аромат грозы. Люси смотрела на идущие с горизонта тучи, и в ее голове была лишь одна мысль: «Грядет буря».
— Отец шлет вам привет, миледи, — с улыбкой сказал Джерар,
Люси перевела на него взгляд ровно в тот момент, когда улыбка на его лице потухла. Нехорошая тень пробежала в его глазах, и тонкая морщинка залегла между бровями. На одно мгновение, всего лишь на одно, он посмотрел в ее глаза, и Люси почувствовала, что первые удары грома прогремели. Не на небе, а здесь, внутри поместья.
— Простите.
Люси резко встала, удалившись из столовой. Сейчас ей хотелось только одного — оказаться на чердаке, напротив зеркала, услышать мягкий голос Нацу, который смог бы успокоить ее, который сказал бы ей, что все ее переживания лишь глупость.
Она не могла сказать, что было в письме, пришедшем Джерару, но это что-то съедало ее изнутри, не давая возможности здраво мыслить. И она хотела как можно быстрее оказаться в своем убежище. В безопасности. Рядом с Нацу.
— Люси, постойте! — окликнул ее Джерар, когда она поднялась на второй этаж. Он запыхался. В руках он держал письмо, а в глазах его читалось столько эмоций, что Люси не могла разгадать ни одну.
— Вы что-то хотели?
Голос Люси прозвучал на удивление спокойно, хоть внутри нее бушевал ураган.
Джерар на секунду замялся, повертев в руках письмо, но тут же взял себя в руки, уверенно встретившись с ней взглядом.
— Я хотел бы попросить вас составить мне компанию. В саду. В дали от посторонних глаз и ушей.
Все нутро Люси молило ее развернуться и продолжить намеченный путь к Нацу, но взгляд Джерара, молящий и практически отчаявшийся, заглушил голос ее сердца.
— Конечно. Не вижу причин вам отказать.
Джерар судорожно выдохнул, сжав руки в кулак. Письмо неаккуратно смялось.
На улице было прохладно, и Люси плотней укуталась в свою шаль. В пруду мерно плавали утки, а от каждого раската грома по водной глади шла рябь.
Люси с замиранием сердца ждала речи мужчины, в тайне уже понимая, о чем она пойдет. Джерар шел чуть впереди, судорожно сжимая руки. Казалось, все в его фигуре источало напряжение. И это напряжение передавалось ей.
— Люси, — Джерар резко развернулся, встретившись с ней взглядом. И в этом взгляде полыхала решимость.
— Да?
— Вы помните наш разговор о браке?
— Насколько я помню, ваше мнение было о нем категорически отрицательным, — спокойно проговорила девушка, чувствуя внутреннюю дрожь.
— А помните ли вы свой вопрос о том, что я буду делать, когда терпение моего отца закончится и он потребует немедленной свадьбы?