Зеркальный лабиринт
Шрифт:
— Ну кто бы сомневался. Идентифицировали отправителя?
— Ищем. Намётки есть. Круг подозреваемых сузился до пяти человек.
— Среди этого круга есть тот человек, на которого показал Арсенюк?
— Да. Установлена слежка. Выясняются связи и источники финансирования.
— Неплохо работаете, но Алексей, будьте внимательны. И не спугните!!! Головой отвечаешь, понял?
— Так точно!
Экран погас. В комнате стоял стойкий запах дорогого табака…
* **
— Давай, колись, что у тебя приключилось? Ты как в воду опущенный. — сказала Анна, наливая чай им с
— Эвиза пропала.
— В смысле? Давно?
— Да пару месяцев назад. Она что-то в последние пол-года-год была как сама не своя. Попивать опять стала. Потом завязала вроде. Я её в Сочи отправил. А тут возвращаюсь со стрельб — её нет. И дети в непонятках. Позвонил — она вне зоны доступа. Три раза звонил — глухо. Дети говорят, что мама куда-то уехала. Причём даже суп на плите оставила недоваренный. Они потом сказали, что они, телефон разряженный в саду нашли. Они же ей тоже названивали.
— И ты всё это время молчал?!
— Не хотел говорить. Это, вобщем-то, мои проблемы.
— Значит, уже не твои. И какие соображения?
— Уже никаких. Соседи сказали, что утром к ней заявился вроде как постоялец, в костюме, при галстуке, как приличный. Они в дом ушли. Как мужик в костюме ушёл, они не видели, а видели мальчишки на пляже, он через пляж ушёл. Пробалакали они около часу. А она спустя минут десять выбежала из калитки, сполохнутая, хотела закрыть, телефон уронила, да подбирать не стала, побежала к монорельсовой, благо живём недалеко.
— Дальше?
— Доехала до старых поместий и больше её никто не видел, ровно, как и того мужика.
— Интересно девки пляшут.
Анна покачала головой, что за странный визитёр… Джинн отхлебнув из чашки, продолжил: — Ты знаешь, что она вдруг поменяла имя накануне свадьбы.
— Да помню я, что она теперь у тебя Афизе Шатоевна! Интересно девки пляшут! Может — боится кого-то? Не говорила?
— Нет. Не говорила. Но стала какая-то дурная. Нервная.
— Ну она у всегда была такая. Сколько её знаю — вечно с придурью. Извини, конечно.
— Может и с придурью, а может и нет. Потому как следы её мне удалось отыскать. И вели эти следы на Марс.
— О как!
— Причём заявилась она туда не одна, а в компании с какой-то бабой. Причём сразу после того, как ты оттуда свалила в компании наших ребят. И нужен им был тоже Арсенюк.
— То есть — они опоздали. — Анка отставила чашку, — И что было потом?
— А потом я её потерял. — смущённо ответил Джинн, — Но есть у меня кое-какие соображения. Относительно того, куда она могла отправиться. Но самое интересное не это даже, а то, под каким именем она зарегистрировалась при покупке билета!
— И под каким же?
— Кассандра Ольтера.
— Кас?
Повисло молчание, нарушаемое только тиканьем старинных часов. Анна и Джинн сидели, погрузившись в думы. В сущности, что они знали, об этой буйнопомешанной бабе, которую с какого-то перепугу лет пятнадцать назад повесили себе на шею.
— И куда же она может отправиться, по-твоему?
— Сюда.
— Интересно девки пляшут. И с чего ты так решил?
— Элементарно, Ватсон, как наш Комбриг выражается! Куда же ей ещё направиться? Другой вопрос —
— И какой? Кстати, ты говорил, что она имя сменила.
— Именно. Причём аккурат накануне свадьбы.
— Хм…
— Да.
— Как будто пряталась от кого-то. Неужели от кого-то из счастьевцев?
— Возможно. — задумчиво кивнул Джинн, — Бояться ей было кого.
— И что она такое знает? Не говорила?
Джинн хмуро покачал головой.
— Был период, когда она пила просто по-чёрному.
— Да помню. Ещё когда она у меня в Тайцах жила — тоже к бутылке прикладывалась. Я это дело пресекла, а то местные алконавты к нам уже как на работу стали ходить. Ладно, хоть в дом не тащила — в беседке пили в саду.
— Так вот не проговаривалась даже по пьянке.
— Значит — умеет пить. — заключила Анна, отставив в очередной раз кружку.
— И выпить может много, не теряя при этом контроля над собой.
— Значит — она либо не та, за кого себя выдаёт, либо… Ты с Батей говорил?
— Нет пока ещё. А что — надо?
— Не помешало бы.
— Хорошо. Поговорю.
И снова отчёты, отчёты, отчёты… Адмирал в очередной раз вчитывался в строчки отчёта и по крупицам собирал картину связей преступного синдиката, который обосновался на Марсе. Кто за что отвечал, кто чем занимался, откуда получали задачи и приказы. Самое главное — кто стоял за руководителями всего этого бедлама. Ибо такую организацию работы по-другому он назвать не мог. Гражданские, что с них взять. И совершенно искренне Адмирал не мог понять — почему вся эта куча бандитов до сих пор не в местах заключения? Или в полиции на Марсе работают абсолютные бездари?
С другой стороны такая безнаказанность возможна только в одном случае — когда всё население повязано круговой порукой, когда коррупция проникла в сознание людей. В истории Земли такие случаи были. И выливалось всё это в потоки крови и страданий для населения. А для военных? А для военных в тяжёлый выбор — стрелять или не стрелять в мирняк. По сути это всегда гражданская война — самая тяжёлая и кровопролитная. И победителей в ней нет, не смотря даже на то, что одна сторона и победит. Но проигравшими, в итоге, остаются все.
Чем больше приходило отчётов, тем явственнее чувствовал Адмирал, что работа для КосмоСпецНаза не за горами. Их всегда бросают в бой первыми. Они всегда старались точечными действиями предотвратить войну. И почти всегда ценою собственных жизней. А поэтому Адмирал снова и снова вчитывался в отчёты. И снова и снова гонял де Огюстье и его ребят требуя больше данных. Информация была необходима исчерпывающая.
Медблок на станции, где сейчас обосновался штаб операции, уже давно утратил своё предназначение. Самуил Яковлевич, конечно, оставил один кабинет под срочные операции, но туда давно уже никто не заглядывал. В коридорах постоянные патрули и караулы, камеры видеонаблюдения, датчики движения и пушечные турели, множество людей в военной форме, допуск строго по пропускам. Кто его знает, может и по коридорам минные поля уже стоят. Какой больной решится сюда обратиться? Ну только душевнобольной, не иначе.