Зеркало Деметры
Шрифт:
– - Да, -- кратко сказал Борислав.
– - Что ж... Я действительно благодарен вам, господа. Это тоже не шутка. А теперь, я надеюсь, вы вызовете машину и отвезете меня в штаб адмирала Брентано. Как и обещали... И за кофе тоже спасибо, да, -- он встал.
– - Почему?..
Абель мягко улыбнулся.
– - Господину Сульковскому, я думаю, и так понятно -- почему. А вы, мой уважаемый посланник другой Вселенной... Вам я отвечу. Кроме познания, на свете есть еще такая вещь, как верность. Извините за пафос. Пусть я буду неправ, пусть я откажусь от целого
Борислав посмотрел на Сульковского. Тот печально кивнул.
– - Прощайте, Эрнст, -- сказал Борислав.
20 сентября 61 года НР
Разговор с небожителем
– - Прошу, -- сказал дворецкий.
Борислав шагнул в огромную освещенную комнату.
Пылающий закат ослепил его.
Последний рубеж.
– - Заходите, друг мой, -- сказал ясный голос.
– - Присаживайтесь. Кресло перед вами.
Борислав опустился, обнаружив перед собой журнальный столик. Пузатый чайник, призывно белеющие чашки. И -- человек в кресле-качалке напротив...
Вольфганг Миттермайер. Человек-легенда. Человек-мечта. Красавец. Гениальный тактик, заслуживший в сражениях прозвище Ураганный Волк. Друг юности императора Райнхарда фон Лоэнграмма. И уже шестьдесят лет -- премьер-министр Рейха.
Нет, не шестьдесят. И не премьер -- уже. Пять лет назад Миттермайер ушел в отставку, сохранив пост министра без портфеля. Сколько ему сейчас? За девяносто. Но ум у него, говорят, ясный. И влияние в государстве никуда не делось.
– - Я рад познакомиться с вашим высокопревосходительством, -- сказал Борислав.
Человек-легенда усмехнулся.
– - Насколько я знаю, вашему миру не очень свойственна субординация, -- сказал он.
– - Или я ошибаюсь?
Борислав собрался. Началось...
– - Смотря что считать субординацией. Чинопочитание -- не свойственно совсем. Не принято. При этом с подчинением младшего работника старшему все отлично. Я не помню, чтобы с этим были какие-то проблемы. Но вот, например, назвать человека "ваше превосходительство" у нас могут только в шутку.
Миттермайер покивал. Его грива, когда-то светлая, сейчас была совершенно белой.
– - А меня вы сейчас так назвали тоже в шутку?
– - Вас я так назвал из вежливости. И еще -- потому, что отходить от легенды в чужом мире не стоит никогда. Мало ли что.
Миттермайер потянулся к чайнику. Налил чая себе и гостю.
– - Не обижайтесь, что я вас так встречаю, -- сказал он.
– - Буря и натиск. Это никоим образом не есть выражение недоверия. Просто мне интересно слишком многое, а узнать это многое надо быстро.
Борислав отхлебнул чаю.
– - Если честно, я чего-то подобного и ждал. Все-таки не зря вы -- Ураганный Волк... Что вам интересно? Спрашивайте.
Миттермайер поставил свою чашку. Его глаза были пронзительно-голубыми.
– - Например, мне интересно, на чем может держаться субординация без
– - Попробую, -- сказал Борислав.
– - Вы не то чтобы поставили меня в тупик, но... Это же так естественно. Если рядом с вами человек, у которого больше опыта, который больше знает... кто же его не послушает? Где больше знаний, там и социальная ответственность выше.
– - Всегда?
– - поинтересовался Миттермайер.
– - Практически.
– - Могу позавидовать... Но где взять надежные показатели того, что человек... больше знает? И более ответствен? Вот чин как раз может быть таким показателем. Хотя и с вероятностью ошибок, я это прекрасно знаю, но -- может. А если чинов нет? Тогда что?
– - Образование. Профессия. И соответствующий опыт.
Миттермайер откинулся в своем кресле. Его внимательные глаза пробегали по собеседнику, как по тактической карте.
– - А как у вас получают профессии?
Борислав пожал плечами.
– - Ну... Как обычно, -- он осекся.
– - Хотя да, система интернатов вам ведь незнакома... Обычно к последнему году обучения область интересов подростка уже сформирована. Это редко вызывает большие трудности: возможностей в интернатах полно, и любой интерес к любой науке всячески поощряется. Дальше комиссия по распределению знакомится с данными, ну и направляет выпускника туда, где он получит самое лучшее образование по выбранной теме...
– - А если выпускник, скажем, не согласен с решением комиссии?
Борислав задумался.
– - Он может апеллировать. Хоть бы и в региональный Совет Просвещения. Но, если честно, я не знаю таких случаев... Или почти не знаю.
Миттермайер пожевал губами. Сейчас было видно, что он все-таки стар.
– - Решения... комиссии, -- сказал он.
– - Апелляции. Все это сводится к тому, что профессию человек выбирает не сам. Мне интересно: это действительно ни у кого не вызывает протеста?
Борислав помотал головой.
– - Как правило, нет. Это очень точный механизм. Движение за отмену распределения, правда, существует, но его мало кто воспринимает всерьез.
– - Удивительно, -- сказал Миттермайер.
– - Впрочем, понять это можно. Вы так привыкли к свободе, что уже и не замечаете ограду, за которой она кончается... Детская площадка. Вас такое сравнение не задевает?
Борислав глубоко вздохнул.
– - Не задевает. Мне самому такое приходило в голову. Только...
– - он подумал и решил говорить откровенно.
– - Понимаете, вы ошибетесь, если будете думать, что те, кто внутри "детской площадки" -- это в самом деле какие-то дети. Уэллсовские элои, если вы помните классику. Так вот нет. Это люди, способные очень на многое. Выжить на совершенно чужой планете, например. А если эта чужая планета обитаема, то и не просто выжить, а совершить революцию... Да-да, бывало и такое. Землянин есть боевая единица сама в себе. Поэтому, кстати, он и профессию может поменять довольно легко. У нас многие меняют профессии. Специальность не привязана к человеку на всю жизнь.