Зеркало души

Д'Лиссен Аморе

Представь себе, каково им теперь будет жить – жить с мыслью о том, что они оба были рядом – всего в каких-нибудь ста метрах, но так и не смогли ничего сделать…

Эх, а у меня были на них такие планы!».

«Вот это-то меня и пугало…» – понимающе улыбнулся Легасов, медленно добавив – «Возможно, подобный шаг и был ударом по их самолюбию, зато они живы – оба живы, а раз так, то это того стоило…».

«Скучно и я бы даже сказал, безвкусно…» – с явным неодобрением поморщил нос Котяра после чего, сделав глоток чая, мягко добавил – «Впрочем, это, конечно, дело каждого…».

«Это

не их война и им незачем было умирать ради чужих идеалов…» – пожав плечами, спокойно ответил юноша, взглянув на хрустальный шар…

«Что-то ты Алик, зачастил в мою скромную забытую Богом обитель… В прошлый раз мне пришлось ждать твоего возвращения тринадцать долгих лет, сейчас же тебе хватило и двух месяцев, чтобы уйти и вновь вернуться ко мне обратно…» – с сияющей улыбкой поинтересовался Кот, подперев пушистую морду лапой, с иронией продолжив – «Всё успел сделать, что хотел?».

Где-то вдалеке за окном раздались раскаты грома от надвигавшейся бури…

«Времени отведённого нам, смертным, всегда слишком мало, чтобы успеть всё…» – спокойно развёл руками юноша и, сделав глоток горячего напитка, с лёгкой грустью в голосе добавил – «Впрочем, мне, Демон, не о чем жалеть, ибо я успел сделать то главное, зачем возвращался…».

«И что же это? Чего именно ты добился? Чего ты хотел?» – с явным интересом, хитро прищурив глаза, лаконично переспросил Кот, рассудительно продолжив – «Мечтал сокрушить Легион? Смотри же – он пал… Он пал у твоих ног! Но ведомо ли тебе, сколько подобных ему легионов будет ещё? Знаешь ли ты, сколько людей с готовностью пойдут в ад ради жалких крох от чужих миллиардов? Вопрос, Алик, лишь в том, когда именно очередной Арзамасов встанет на сторону тьмы…

Мечтал изменить этот бренный, грязный и пошлый мир? Изменить жалкие, полные скорби и отчаяния судьбы тысяч и миллионов людей? Алик, очнись! Очнись! Ибо ты не смог изменить даже одну судьбу – свою судьбу! Жестокую и коварную судьбу, что вновь и вновь приводит тебя в мою обитель…

Мечтал зажечь свет надежды в сердцах и душах людей? Зажечь небольшой огонёк надежды в сердцах, наполненных злостью, отчаянием, смятением и безысходностью? Возродить в сердцах своих сограждан, надежду на справедливость и веру в общее будущее своей страны? Взгляни же, Алик, на пожар – пожар ненависти! Ненависти и зла, что разожгла в их сердцах и душах твоя Габриэль!

Мечтал образумить всех тех, кто пошёл за тобой? Без всякой оглядки крестовым походом пошёл во тьму по твоим следам? И где – где теперь все они?! Где твоя Элис?! Где Габриэль?! Остальным же – остальным же более не останется ничего кроме мести. Ибо только неистовая жажда мести сможет утолить их боль утраты сполна. Ведь сегодня они потеряли не только Габриэль – они потеряли тебя. Потеряли вот уже во второй и уж точно последний раз…».

«Я дал им надежду, а далее – они справятся, обязательно справятся. Я в них верю…» – улыбнулся консультант, медленно делая очередной глоток чая.

«Знаешь, Алик, сколь сильно меня удивляет твоя невероятная выдержка и спокойствие перед лицом неминуемой смерти, да что там смерти – перед моим лицом…» – положив лапы на столе перед собой и осторожно теребя ими фарфоровую

чашку, вдумчиво произнёс Кот, продолжив – «Столь же сильно меня потрясает и твоя наивная вера – вера в людей. Вера в их разум, что осветит им путь, и вера в их волю, что сможет изменить предначертанную судьбу…».

Снаружи на этот раз уже несколько громче вновь раздались глухие раскаты грома…

Молодой человек молча подлил себе чаю из стоявшего на столе чайника, в ожидании продолжения…

«Знаешь, за все эти две тысячи лет, да что там – за всё время, что я смотрю на этот бренный мир, мне не доводилось так смеяться, как в эти последние годы. Смеяться, наблюдая за твоей игрой, Шахматист. Виртуозной, жестокой и бесцеремонной игрой судьбами других людей…» – многозначно улыбнулось потустороннее существо, обнажив ряды острых белоснежных зубов, с грустью добавив – «Однако, рано или поздно, но любому веселью приходит конец. И мне искренне жаль, поскольку, поверь, даже мне, Демону – мне будет не хватать твоей непомерной дерзости и логически выверенных многоходовых комбинаций…».

«Я рад, это слышать…» – широко улыбнулся Алик, тихо добавив – «Ибо, мне казалось, что твоё самолюбие, Демон, несколько пострадало на нашей прошлой встрече…».

«О, да… Это были поистине незабываемые впечатления, Шахматист!» – с сияющей улыбкой произнёс Котяра, пояснив – «Давно во мне не кипела так кровь, как в тот раз!».

За окном уже где-то совсем рядом раздались продолжительные раскаты грома, заставившиеся тихо зазвенеть посуду во всём доме…

«Может быть, ещё не всё потеряно?» – мягко поинтересовался Легасов, делая очередной глоток чая, спокойно переведя взгляд на окно, за которым начиналась буря…

«Алик – не в этот раз…» – понимающе покачав головой, улыбнулся Кот, и, покосившись на окно, мягко добавил – «Я не повторяю своих ошибок дважды…».

С последними словами пушистая бестия с улыбкой закатила глаза, что-то тихо пробормотав себе под нос. В то же мгновение секундная стрелка висевших на стене часов, предательски остановилась. Равно как остановилась и буря, неистово бушевавшая где-то снаружи, и ливень, превратившийся разом в массу мелких капель воды, повисших в воздухе на фоне пронизывавшего их кроваво-красного лунного света…

Спасительная деревянная наружная дверь дома, дрожавшая при каждом раскате грома, замерла, будто тяжеленая гранитная глыба…

«И всё же я пока жив и моя душа всё ещё при мне, ведь так?» – спокойно поинтересовался Легасов, глядя на неизменный облик своего собеседника.

«Я бы не стал утверждать этого столь категорично…» – широко улыбнулась пушистая бестия, глядя на него огромными зелёными глазами, продолжив – «Это смерть – пока только клиническая, от остановки сердца, но всё же смерть, в здании полном распылённого яда. Что же до остального – то нам осталось подождать всего пару-тройку минут, дождавшись того, как твой мозг, оставленный без снабжения кислородом, утратит свои базовые функции. С этого момента пути обратно уже не будет – наш первый договор будет исполнен, и я верну себе своё истинное обличие и свободу. Затем я исполню свою часть второй сделки, само собой, если ты того пожелаешь…