Зеркало грядущего
Шрифт:
С суровым видом, почти неприязненно, Валерий принял из рук служанки аккуратный сверток, и та, ощутив, должно быть, перемену в настроении гостя, бросила на него смущенно-вопрошающий взгляд, на который он, однако, не счел нужным ответить. Настроение у него внезапно испортилось, он ощутил прилив раздражения и, сдержанно поблагодарив женщин, поспешил покинуть кухню.
Причины столь внезапной перемены были неясны ему самому, и это вызывало еще большую досаду. В обычное время Валерий, в отличие от своего взбалмошного кузена, отнюдь не отличался склонностью к капризам и истерикам. Мрачноватая задумчивость была обычным его состоянием,
Неспешным шагом, держа под плащом сверток с провизией и охотничий лук, он двинулся к черной лестнице, откуда намеревался выйти во двор, к конюшням. Настроение у него испортилось окончательно, и он не желал даже ждать, пока проснутся сыновья барона, чтобы попрощаться с ними и передать поклон занемогшему хозяину дома. Он знал, что это вызовет, и вполне справедливо, недовольство хозяина, однако сейчас соображения этикета и большой политики – и даже обычной вежливости – утратили для него всякий смысл. Стены Амилии давили на него, он словно ощущал себя заживо погребенным в огромном мрачном склепе, и холодный влажный воздух старинного замка вызывал отвратительную дрожь, – ему казалось, он не в силах выносить этого ни секундой долее. Если бы не солдатская выдержка, он бросился бы бежать!
Крохотной частью сознания, запрятанной в самой глубине, сжавшейся испуганно, – единственной, что сохраняла еще способность мыслить трезво, – он сознавал всю нелепость подобных страхов и своего поведения. Но это было сильнее его. Как тогда, в Хауране, всей кожей ощущал липкую, давящую тяжесть колдовства, и оно лишало его даже подобия здравого смысла, превращая его в загнанного зверя, обуянного одним стремлением – бежать прочь, как можно скорее.
Как ни бился, он не мог даже установить происхождения этого ощущения. Насколько он знал, в Амилии никто не был связан с магией, а значит, страхи его были лишены оснований. Однако шестое чувство кричало об опасности, и это было сильнее доводов рассудка. Возможно, подумалось ему вдруг, это последствия вчерашнего посещения ведьмы…
Да, должно быть, так оно и есть. Но паника его не стала слабее, когда он осознал это. Более того, она усилилась, словно источник ведовства стал к нему ближе, надвигаясь с каждым мгновением. Валерий застыл посреди узкого, неосвещенного коридора, не в силах заставить себя сделать хотя бы шаг. Липкий пот выступил у него на всем теле. Рубаха прилипла к спине, и он ощутил, как до костей пробирает его мертвящий озноб.
Где-то впереди за поворотом послышались шаги. Медленные, неспешные, чуть шаркающие. Валерий замер, вжимаясь в стену. Онемевшая рука нашла рукоять меча, – но в то же время он с болезненной отчетливостью сознавал, что не сумеет им воспользоваться. Все повторялось, как в Хауране. Слабость. Бессилие. Страх. Он зажмурился, в надежде, что это безумие пройдет… Как вдруг участливый голос послышался у него над ухом, и он вздрогнул от неожиданности.
– Месьор, что с вами? Вам нездоровится? Усилием воли принц заставил себя открыть глаза.
Внезапно он осознал, до чего унизительное, нелепое зрелище представляет собой сейчас – здоровый крепкий мужчина, вооруженный
– Нет, со мной все в порядке, благодарю вас. Слепой неконтролируемый ужас его внезапно прошел, отпустил, точно приступ лихорадки, и, как после приступа, Валерий ощутил во всем теле дрожащую слабость и облегчение. Однако теперь он вполне в состоянии был взять себя в руки.
Он окинул взглядом подошедшего. Он ни разу прежде не видел этого человека в доме барона, и это удивило его, поскольку, если судить по одежде, перед ним явно был не слуга и не стражник, но человек более высокого положения. На нем была легкая шерстяная туника и короткий синий плащ, однако без гербов и родовых знаков. Осанка и надменная посадка головы также говорили о том, что перед Валерием не простой челядинец, но, в то же время, у него не было никакого оружия, – даже обычного кинжала, – и это сбивало с толку.
Незнакомец стоял перед ним неподвижно, не сводя с лица принца напряженного взгляда, и под тяжестью его Валерий вдруг ощутил себя неуютно. Этот человек буквально впился в него глазами, и странное, почти болезненное сосредоточение в его взоре показалось принцу неестественным и пугающим. Невольно он отступил на шаг, стремясь разорвать слишком близкий контакт, и произнес с деланной небрежностью, явственно ощущая, однако, что не в силах полностью скрыть свою неловкость:
– Боюсь, не имею чести быть знакомым с вами… Я Валерий, принц Шамарский… – Он сделал паузу и чуть заметно склонил голову, ожидая, чтобы его неведомый собеседник также назвал себя, однако тот медлил, и взгляд его по-прежнему был устремлен на принца, ничуть не утратив своей лихорадочной пристальности.
Наконец он точно встряхнулся, неуверенная улыбка заиграла на бледных губах, и он произнес медленно, с легким северным акцентом, который Валерий заметил лишь сейчас:
– Прошу прощения, Ваше Высочество, я немного растерялся! Никогда еще судьба не дарила мне счастье вот так запросто стоять рядом с настоящим принцем! Сам я уроженец Немедии. Мое имя Ораст. Я… – Он неожиданно замялся, словно не зная, как точнее определить свое положение в доме барона. – Я просто гостил здесь, но должно быть, скоро уеду.
– В самом деле? – Внезапно и совершенно неожиданно Валерий ощутил странную симпатию к этому худому, нескладному юноше. Возможно, причиной тому было чувство неловкости за свой нелепый давешний испуг, но ему захотелось как-то сгладить неблагоприятное впечатление, показать Орасту и, прежде всего, себе самому, что с ним и в самом деле все в порядке… – Не в Тарантию ли вы собираетесь? Если да – то мы могли бы поехать вместе.
Вопреки ожиданию, предложение это не вызвало особой радости у молодого человека. Он уставился на Валерия с откровенным испугом.
– Я? Вы предлагаете мне ехать с вами?
– Почему бы и нет? – Валерий недоуменно пожал плечами. Сам он не видел в своих словах ничего особенного, разве только то, что они вырвались у него почти против воли, непонятно зачем. – Если, конечно, вы уезжаете сегодня.
– О, нет! – На лице Ораста отразилось нескрываемое облегчение. И, словно вспомнив запоздало о вежливости, он поспешил добавить: – От всего сердца благодарен вам, Ваше Высочество! – Прозвучало это не слишком искренне… – Но я уеду лишь через несколько дней – и едва ли направлюсь в Тарантию.