Зеркало любви
Шрифт:
Разочароваться ему не пришлось. Действительно - свои. Увидев отца, Карим так сиганул с лошади, что та едва на колени не упала.
– ТЯТЯ!!! ЖИВОЙ!!!
Что родители за детей переживают, оно понятно. А вот что дети за родителей?
Уж сколько и чего передумал Карим в крепости, не имея возможности узнать ничего... Ни о семье, ни о родных, ни о друзьях, ни о деревне - живы? Умерли? Попали в плен? Спаслись и схоронились? Страшное это гадание, и лучше б никому так не гадать. Никогда и ни о ком.
Бурим подхватил
– Сынок, живой...
И больше тут ничего не надо, только обнять, только чувствовать рядом с собой живое тепло и знать - сын. Родной, рядом...
Живой, спасибо вам, боги, вечное и незыблемое спасибо!
– Гхм...
Бурим на минуту отвлекся от сына, и остолбенел. Рядом с ним стоял маркиз Торнейский. Кто-то другой бы растерялся, но армейская выучка сказалась. Бурим вытянулся в струнку.
– Десятник 'Рысей' Бурим Сарей к службе готов!
Рид хлопнул его по плечу.
– Спасибо, старина, за сына.
– Моя честь и верность принадлежат Аллодии и королю!
Рид кивнул - и протянул мужчине свиток.
– Карима я забираю к себе, оруженосцем.
Бурим рот открыл.
– Ваше сиятельство... честь какая!
– Настоящим мужчиной парень вырос. Гордись собой, десятник. Твой род чести не уронил. А еще этим указом дарю тебе землю. И так, по мелочи...
Бурим вытянулся еще сильнее, хотя куда бы уж?
– Благодарю, ваше сиятельство!
– Степняков мы разбили, можете выбираться из схрона, соседей оповестите. Но по округе кто-то может еще мотаться, они бежали, что тараканы, - ухмыльнулся маркиз.
– Так что осторожнее, без лука в лес по ягоды не ходите.
– Слушаюсь, ваше сиятельство!
... Отряд уже уехал, а староста так и стоял дурак дураком посреди деревни.
Потом уж догадался развернуть свиток и прочесть.
Награда от маркиза была королевской, иначе и не скажешь. Деревня Ухаровка приобретала статус 'вольного села'. То есть - господина над ними не будет. Только король, только ему налоги и платить, а не господину еще десятину, и законы соблюдать только королевские, и суда требовать, опять же... да много чего хорошего в таких селах.
Сам Карим получал дворянское достоинство. Правда, пока без титула, есть такое - безземельный дворянин, шевалье, потом уж, если заслужит, будет ему земля. А не заслужит - и поделом. Ну и маркиз брал его с собой.
А еще лежал приказ маркиза, с печатью и подписью, о выдаче старосте Буриму сотни золотых - на поправку разоренного и потравленного степняками. В Равеле и получить можно.
Стоит ли удивляться, что староста упал на колени и вознес благодарность небу.
За все. За маркиза Торнейского, за сына, за рыбную ловлю...
Этой зимой деревне голод не грозит. Сколько смогут, столько зерна и спасут, а так - деньги есть. Прикупим и зерна, и скота, и...
Спасены!
Мысль прикарманить деньги, сбежать из деревни, перебраться в город... ладно. Из песни слова не выкинешь, к Буриму она пришла, на целых три секунды. Посмотрела, подумала - и убралась восвояси. Не тот человек, чтобы искушению поддаваться, ох, не тот...
А раз так - и стараться нечего.
Бурим молился и радовался. А отряд его сиятельства маркиза двигался к Равелю.
Шарлиз Ролейнская.
Путешествовать сложно, даже если ты здорова. А уж если беременна....
Шарлиз все прокляла.
Ее мутило, голова кружилась, постоянно хотелось в туалет... с ума сойдешь! Если бы старухи не поили ее постоянно какими-то зельями, давно бы все поняли про беременность. Но и так...
Шарлиз спала постоянно. Целыми днями.
Просыпалась, ела, опять засыпала.
Планы у нее были простые. Равель - и домой. Под крыло к отцу, к маме... а уж они придумают и что делать с ребенком, и что делать с его наследством - это о Степи. Шарлиз расспрашивала старух, и вышло так, что ее ребенок, может, единственный, кто у кагана останется. Остальные все в Степи.
Узнают о поражении, резня начнется, а такое дело начинают с чего?
Правильно, предыдущего кагана под корень изводят, с его семенем, чтобы и следа не осталось на земле. И Шарлиз бы тоже, окажись она в Степи.
Но кто бы каганом не стал - не удержится.
Хурмах малым не двадцать лет потратил, объединяя Степь, связывая рода в единое целое, сковывая где угрозами, где союзами, где золотом, где железом. И, как любой разумный каган, позаботился о соперниках. Извел всех, кто мог с ним сравняться.
Так что...
Резня, развал союзов, междоусобица, и лет за десять оно кланам надоест до слез. А вот ежели лет через десять - двенадцать явится наследник погибшего кагана...
Символ.
Знамя мира.
И ведь может сработать...
Шарлиз это отлично понимала, и не собиралась отдавать такой козырь в чужие руки. Отцу пригодится, а уж он для своей Лиз расстарается. За такой-то подарок?
Мужчины, драгоценности, балы...
Так, в приятных мечтах, Шарлиз и ехала в Равель. Она же хитрая, она все рассчитала, у нее все получится. Правда ведь?
Мария-Элена Домбрийская.
– Не поеду! Не хочу!!! Это все ты, дрянь!!!
Силанта визжала, что тот поросенок. Матильда смотрела с улыбкой.
Лорена взялась за виски. Крики дочери явно плохо действовали на ее барабанные перепонки.
Матушка Эралин поглядела на это, и поступила решительно. Шагнула вперед...
– Хлоп! Шлеп! Тресь!
Пощечины так и посыпались.
Силанта остолбенела. С ней никогда... никто... Да как же это!?
Не меньше остолбенела и Лорена.