Зеркало надежды
Шрифт:
– Благодарю тебя, Госпожа!
Костер опять взметнулся зеленым.
Лэ Стиорта, откровенно жуткая в этом пламени, протянула принцу флакон.
– Возьми, господин. Госпожа ответила на твою просьбу. Подливай по три капли в день, и через месяц увидишь результат.
Найджел протянул дрожащую руку, и Лэ Стиорта вложила в нее склянку.
– Деньги!
Принц кое-как отцепил от пояса кошелек. По лесу пронесся волчий вой, в этот раз еще сильнее, еще злее…
– Ее слуги пришли. Они зовут.
Найджел вздрогнул.
– Уходи,
В руку Найджела ткнулись поводья. Он судорожно сжал их, вскочил на коня – и что есть силы ударил его каблуками по бокам.
Бедное животное заржало и взяло с места в карьер. Миг – и только пыль столбом на дороге.
Лэ Стиорта откинула назад голову и расхохоталась.
– Отойди от костра. Нанюхаешься, – Вереш был спокоен и хмур.
Лэ Стиорта послушалась, но продолжала посмеиваться.
– Ты видел, как он дрожал? А как пятился?
Вереш умело затаптывал пламя.
– Да уж…
Лэ Стиорта вытащила из ноздрей кусочки корпии, пропитанной маслом. Не просто так костерок был разведен, и не простые травы в него полетели. А кое-что дурманящее, снижающее критичность восприятия.
Чтобы не нанюхаться, приходилось принимать меры.
Жрица не может быть пьяной, хохочущей, терять координацию… она должна быть жуткой и величественной.
Вот и приходится соответствовать.
Верешу – прятаться в темноте и выть.
Лэ Стиорта – доставать кроликов из шляпы, то есть сыпать в костер химикаты и пользоваться потайными карманами.
Ловкость рук и никакого мошенничества. Так-то!
И пусть дураки верят. Пусть их…
– Заклинание получилось очень душевным, – ухмыльнулся Вереш.
Он тоже знал язык степняков. Это знать им брезговала, а Лэ Стиорта учила в свое время, от матери, и ее друг тоже учил. Мало ли…
Позволь побыть с тобой наедине,
К твоим губам прижаться.
Не расставаться больше никогда,
Навек с тобой одной душой остаться.
Страшное заклинание, не правда ли?
Хозяин Интары Сиарошт любил поэзию. И читал ее иногда… в процессе. Вот и запомнилось.
– Может, здесь переночуем? – предложила Лэ Стиорта. – Не хочу сейчас в город…
Вереш улыбнулся подруге.
– Ты сходи, умойся. Тут ручей недалеко. А я пока нормальный костерок разведу, да и одеяла у меня с собой, и корзинка с едой…
– Вереш – ты чудо! Я тебя обожаю!
Лэ Стиорта удалилась в темноту, умываться. Вереш проводил ее взглядом и вздохнул.
– Но не любишь, Ласти. Пока еще ты любишь другого… пока. Что ж, я подожду. Я терпеливый. Все равно ты моя будешь.
И принялся обустраивать стоянку. Надо ведь позаботиться о любимой.
Заодно
Это хорошо, деньги им нужны. Определенно.
Потом он отсыплет чуточку, а остальное отдаст Ласти. И – нет. Он не ворует. Он все отдаст любимой, когда придет время. А пока – вот так.
Больше никто этой ночью не вспоминал о Найджеле.
* * *
Его высочество рухнул на кровать, как подкошенный.
Жуть жуткая!
Кошмар!
Мужчине было страшно, очень страшно. Он никогда не видел такого… с кем же он связался?
Но ночь оставалась за окнами, а в покоях было спокойно и привычно. Вино, опять же, помогло, и Найджел уже без страха достал из кармана склянку, вгляделся.
Самая обычная темная жидкость. Острый пряный запах.
Травы?
Или…
Страшно.
Найджелу было страшно, но снявши голову – мечтают о короне. А он мечтал.
И точно знал, что завтра подольет отцу первые три капли зелья. Сам подольет, никому не доверит.
Все равно душу губить, так пусть хоть корона его будет. И Аллодия.
И вообще, отец сам виноват…
Найджел так и забылся пьяным сном, не выпуская из рук заветного пузырька, в котором плескалось его будущее.
Балы, красавицы, роскошь, преклонение, власть…
И все это будет его. Уже скоро, очень скоро…
Неподалеку от крепости Ратон, северо-запад Аллодии
Каждый рыбак знает – ловить надо на рассвете. Но сома, к примеру, ловить надо ночью. И чем глуше, тем лучше, он крупнее будет.
А чтобы ловить ночью…
Встать надо к полуночи, собраться, лучше с вечера, уложить все в лодку-плоскодонку, а как все в доме уснут, выпить чашку горького травяного взвара, ну и к Интаре.
Подождать по дороге друга, с которым уговорились пойти таскать сомиков, крепко поручкаться – как взрослые, да и взрослые уже, чай, десять-то каждому есть… ну… почти есть! Сесть в лодку, оттолкнуться веслом – и туда, где с вечера заботливо разбросали приваду. И разбрасывали уж несколько дней подряд. Далековато, конечно, от деревни, а что делать, если сомики водятся только в Натаньиной заводи? А это два часа вверх против течения… пешком-то все четыре топать, как бы не больше. А обратно до Ухаровки Интара донесет…
Обратно, конечно, не раньше полудня, но ежели с уловом придут, то матери и ругаться не будут. Всем известно, что сомик – рыбка вкусная и для детей пользительная, болеет малышня потом меньше…
– Слышь, Мих, а что это там?
Симар и Мих дружили давненько, с детства, рыбачили вместе, проказничали вместе, и удачно дополняли друг друга.
Высокий худой Сим, который всегда готов был на любую шалость и проказу, и обстоятельный толстенький Мих, который не соглашался ни на что, не просчитав последствий.