Зеркало отчаяния
Шрифт:
Это уже совсем другой расклад. Но показывать, что она это понимает - нельзя. Наоборот...
– Поэтому ты будешь постепенно вкладывать в голову Найджелу простые мысли. Первая - отец его не понимает. Он так всю жизнь и пробегает перед отцом на задних лапках, если не решится сбросить ярмо. Можешь ты влюбить этого индюка в себя?
Френсис пожала плечами.
У Найджела в сердце уже была одна любовь - к нему самому. Вряд ли там еще поместится...
Увы, ее величество Лиданетта была хрупкого телосложения.
Все это заставляло ее обожать живого малыша, тискать, уделять ему все время и внимание...
Найджел вырос в твердой уверенности, что солнце светит миру по его приказу. И только для него. Убедить такого эгоиста в своей любви несложно, он и так в ней не сомневается. Это же ОН, и Он снизошел до тебя. Чего тебе еще надо для счастья?
А вот заставить его полюбить?
Это задача для незаурядной женщины. Впрочем, Френсис считала себя именно таковой.
– Я попробую, но не ручаюсь за успех.
– О, я верю, что у тебя все получится, дорогая. Влюби его в себя, и внушай мысль, что от отца можно избавиться и иначе. Не убийством...
– К примеру, мой господин?
– Есть некоторые отвары... Если пить их достаточно долго, человек становится безумен. Ему чудятся голоса, появляются видения... безумие его будет очевидно. А безумный король не может править государством. Его надо запереть и вручить регентство и корону его сыну.
Леди Френсис кивнула.
– Это вторая мысль?
– Да. И третья - его не уважают. Его унижают, заставляя жениться на Дилере Эларской. Отец женился по любви, а для сына он счастья не желает, оскорбляет и третирует наследника, низводя его чуть ли не до уровня ребенка...
Леди кивнула.
– Я сделаю, мой господин. Но не случится ли так, что Найджел просто оскорбит эларцев? Смертельно оскорбит?
– И пусть, - господин довольно улыбнулся.
– Поверь, найдется и кому утешить принцессу, и кому спасти репутацию страны в глазах соседнего государства...
Леди Френсис подумала и кивнула.
Что уж она поняла - осталось в хорошенькой головке леди, но вслух прозвучало:
– Мой господин... вы имеете в виду себя?
– Это тебя не касается.
Из зеленых глаз покатились бриллиантовые слезинки.
– Мой господин, только не говорите, что вы готовы променять меня - на эту чалую лошадь!
Мужчина хохотнул. Леди Френсис, безжалостная, как и все красивые женщины по отношению к соперницам, попала в точку. Именно чалая, и именно лошадь. Лучше бы Дилеру не описал никто.
Вытянутое лицо, тяжелая квадратная нижняя челюсть, здоровущие зубы, бородавка на щеке, волосы невнятного коричневого оттенка... Да и фигура соответствующая -
Рядом с леди Френсис Дилера не просто смотрелась бы служанкой. На нее бы еще и плевали...
– Неужели ты думаешь, я могу от тебя отказаться?
Бриллиантовые слезинки так же текли из глаз.
Леди Френсис отлично понимала, что ради власти ее любимый пойдет на все, и не посчитает это грехом. От нее не просто откажутся. Ее убьют.
Но выглядела она так соблазнительно...
Растрепанная, полуобнаженная, с гривой волос, рассыпанной по одеялу...
– За эти мысли ты заслуживаешь самого строгого наказания, - приговорил мужчина. И подмял под себя несопротивляющуюся красавицу.
Леди Френсис была достаточно умна, чтобы верно оценивать свои силы.
Королевой ей не стать. Но фавориткой - вполне. А для этого нужно быть услужливой, податливой,, покорной и соблазнительной. И она отлично с этим справится.
Принц, говорите?
Что ж, она справится и с принцем. А сейчас...
Сейчас нет ничего кроме ее самой, любимого человека и наслаждения, которое он дает ей.
Да, мой господин, еще, прошу вас...
Мария-Элена Домбрийская.
Поездка в карете - это не особенно интересно.
Ты едешь, кляня кочки и выбоины, потом вы останавливаетесь, ты разминаешь ноги и возвращаешься в карету.
Через два часа - то же самое.
Останавливаться на обед?
В этот день им было попросту негде. Они не встретили ни одного приличного придорожного трактира, в который можно было бы зайти и пообедать. А вот ночевать...
Ради ночевки они остановились на постоялом дворе, который гордо нес вывеску с названием 'Три карася'.
– Жаль, не три пескаря, - съязвил внутренний голос, как-то ставший привычным.
– Интересно, каких карасей там жарят, если до ближайшей речки пилить и пилить?
Малена предпочла не обращать внимания на этот вопрос, и медленно, вслед за капитаном, вошла внутрь.
– М-да. Пять звездочек мы видим только в окошко. За... любись...
При чем тут звезды, Малена тоже не поняла. Трактир, как трактир.
Общий зал, с изрядно закопченными потолками, тяжелые столы и такие же тяжелые скамьи - чтобы драться было ими несподручно. По стенам развешаны вязанки лука и чеснока, там же, в держателях, факелы...
Закопченный камин - его должны были разжечь вечером...
- Если труба не забилась. А то дыму будет...
Стойка, за которой находятся бочки, бутылки, дверь на кухню и стоит сам хозяин трактира.
– Бэээээ...
Да, при виде этого толстяка в несвежей одежде, у Малены комок подкатил к горлу. Толстое брюхо, кожаные штаны и фартук, грязная рубаха, некогда бывшая... интересно, какой?