Зеркало Пиковой дамы
Шрифт:
– Аль, как ты думаешь...
– уставясь в одну точку и о чем-то напряженно размышляя, спросила Маня.
– Она и в самом деле больна? Это что-то вроде наркомании - игра, казино и все такое?.. И что это: результат глубокого погружения в предлагаемые обстоятельства или... проделки старухи?
– Ой, Мань, об этом даже подумать страшно! Неужели правда, что старуха... ну, роль, персонаж, и в самом деле может как-то влиять на судьбу?
– А что если это не просто роль? Если она живая?
– Как это?!
– у Али даже глаза округлились.
– Нет,
– Но в какое?
– Не знаю. Может быть, в прошлое?
Они смогли уснуть только далеко заполночь, когда тихие звезды в черном февральском небе стали совсем большими. Они мигали, пульсировали... и земля разговаривала с ними на своем языке. А луна глядела в незанавешенное окно своим недремлющим оком - глядела на двух девчонок, силящихся постигнуть тайну "Пиковой дамы", и улыбалась...
* * *
На следующий день Аля прогуляла школу. Событие из ряда вон выходящее! Но повод был стоящий: подруги решили разыскать Наташу.
Найти адрес психиатрической клиники имени Корсакова было нетрудно, он был в телефонном справочнике: улица Россолимо, 11. Метро "Парк Культуры". Дальше пешком. Аля подхватила свой школьный рюкзак с учебниками, с самым невинным видом чмокнула маму, Маня сказала, что проводит её, потом заглянет в студию и к обеду вернется домой... и заговорщицы двинулись в путь.
Старое здание из красного кирпича с чугунным литым порталом над входом нашли без труда. Вошли и тут же наткнулись на охранника.
– Вы куда, девочки?
– вырос перед оробевшими подругами пожилой, но крепкий мужик с усталым лицом.
– Мы к Наташе Морозовой. Передачу ей принесли. В какой она палате?
– В какой бы ни была, сейчас к ней нельзя. Часы посещений - с семнадцати до девятнадцати. А сейчас половина десятого утра. Так что приходите вечером, спросите у дежурной сестры, в какой палате ваша подруга.
Они было законючили: мол, пропустите, пожалуйста, вечером мы никак не сможем - вечером у нас репетиция... но мужик - ни в какую! Выпроводил без лишних слов.
– Что будем делать?
– вздохнула Аля.
– Погоди...
– Маня, запрокинув голову, изучала ряды окон на этажах. Мне кажется... не знаю, я почему-то чувствую, что мы увидим её. Она совсем близко! Ой, вот она!
– Где?
– Да вон, в том окне на втором этаже, видишь?
Аля вгляделась пристальнее и, наконец, углядела в окне Наташу. Та стояла у подоконника и глядела во двор, прижавшись лбом к стеклу. Черные длинные волосы обрамляли бледное безучастное лицо, она теребила их тонкими длинными пальцами.
Девчонки принялись прыгать и махать руками, пытаясь привлечь её внимание. Кричать не решались - запросто погонят в шею! Выражение лица пленницы дрогнуло - она узнала Маню. Оживилась, махнула рукой... потом стала делать какие-то знаки.
– Что она хочет сказать?
–
– По-моему, просит подождать - она скоро выйдет...
– не слишком уверенно предположила Маня.
И в самом деле минут через пятнадцать Наташа появилась в дверях. Она выбежала по утоптанному снежку навстречу девчонкам прямо в тапочках и больничном халате.
– Ой, Машенька, как я рада! Как ты... как вы меня нашли?
– Наташ, познакомься, это Александра, а попросту Аля, - обнимая и целуя её, выпалила Маня.
– Мы с ней подружились, она теперь у нас в студии.
– Ой, кажется... я тебя где-то видела...
– не совсем уверенно сказала Наташа.
– Ты мне бросила записную книжку. В окно, - подсказала Аля.
– Ну, когда тебя увозили. Это было на Воронцовом поле, на самом выезде на Садовое...
– Точно! Конечно, я теперь вспомнила!
– она почему-то этому так обрадовалась, будто сам факт узнавания мог что-то решить в её теперешней печальной судьбе.
– Наташ, нам столько надо тебе сказать... обо всем! И вообще... как ты тут?
Маня говорила сбивчиво, а Аля... у неё в душе все перевернулось при виде этой тоненькой бледной девушки с замученными глазами.
– Я?
– она улыбнулась.
– Вот, лежу тут. Таблетками глушат. Антидепрессантами... Хожу, как ежик в тумане. А вы как?
– и тут она заплакала.
Девчонки не могли этого вынести, они обе вцепились в Наташу, стиснули, сжали изо всех сил, точно это могло её заслонить от бед, и обе тоже зарыдали в голос.
– Девчонки, не надо... не плачьте. Все хорошо!
– всхлипывая, убеждала Наташа.
– Сейчас меня наверное хватятся... Рассказывайте поскорей.
– Вот что, - утирая слезы, заявила Аля.
– Так нельзя, нельзя тебе тут. Давай мы тебя украдем!
– Ой, это невозможно, тут так следят... На прогулке всегда медсестра за нами присматривает, даже две... Это сейчас у нас всякие процедуры, и я выскочила, потому что все дико заняты, но это чистая случайность, просто мне повезло!
– Раз один раз получилось, получится и в другой!
– убежденно сказала Маня.
– Вот тут тебе апельсины, - она протянула Наташе пакет, - а мы завтра в часы посещений придем и обо всем поговорим и план придумаем, а ты пока составь точный распорядок этого вашего, как его... режима, вот!
– Хорошо, - просияв, шепнула Наташа. У неё даже слабый румянец проступил на щеках.
– Тогда до завтра?
– До завтра!
– хором ответили девчонки.
Наташа, в последний раз обернувшись, скрылась в дверях, а подруги с тяжелым сердцем молча побрели прочь.
– Ну, что скажешь?
– мрачно выдавила Аля.
– Что тут сказать? Вытаскивать её надо!
– Из дурдома так просто не выскочишь, - покачала головой Аля.
– Тут Наташа права. Хотя... послушай, у меня идея!
– глаза её загорелись.
– У мамы есть брат - мой дядя Миша. А у него сын Андрей. Так вот, когда этого Андрея отмазывали от армии, его запихнули в психушку. Ну, по блату, понятно, что он абсолютно здоров!