Зеркало вампиров
Шрифт:
— Вы такой богатый? — хмыкнул Аркадий. — Это интересно. Сколько вы получаете у себя в Санкт-Петербурге? Кстати, вы не сказали, из какой вы газеты.
— Я представитель итальянского журнала в России, — быстро сориентировался Дронго.
— Ну тогда деньги у вас точно есть. Давайте ресторан. Только скажите, какой.
— Где-нибудь в центре. Вы знаете Петровский пассаж?
— Конечно. Самое дорогое место в Москве.
— На третьем этаже есть итальянский ресторан «Бельфиори». Давайте встретимся там.
— Когда?
— В
— Хорошо, — немного удивленно согласился Глинштейн. — Неплохо живете вы у себя в Питере, если можете позволить себе посещать такие рестораны. Я точно приду.
— Договорились.
Он положил трубку. Теперь у него еще оставалось время, чтобы встретиться с Еленой Сусловой и обговорить с ней некоторые детали. Он позвонил ей на мобильный телефон, попросив приехать на Фрунзенскую набережную. Через двадцать минут она подъехала на белой «девятке». Елена сама сидела за рулем. Он сел в машину, и она мягко отъехала. Суслова была в своих неизменных темных очках. Только на этот раз на ней были светлые брюки и большой разноцветный пуловер, словно она собиралась выехать на пикник, куда-нибудь на природу.
— Что-нибудь случилось? — спросила Суслова.
— Я беседовал с Кирой Леонидовной и Сергеем Монастыревым, — сообщил Дронго, — и меня не покидает ощущение, что оба знают гораздо больше, чем говорили на допросах следователям и в разговоре со мной.
— Монастырев известный болтун, — сообщила Суслова, глядя перед собой, — он охотно рассуждает на темы добра и зла. Но ничего конкретного знать не может. Мы отрабатывали и эту версию.
— Не совсем. Конечно, он не знает точно, кто нанял убийцу для Алексея Миронова. Но он наверняка знает, кто может за этим стоять. Монастырев здраво рассуждает, считая, что таких заказчиков не может быть больше трех-четырех человек. И их легко вычислить. Древние юристы говорили: «Кому выгодно?» Ищи всегда того, кому выгодно это преступление.
— А доказательства? — Она остановила машину у светофора и чуть повернула голову. — Нам нужны не голые рассуждения литератора Монастырева, а конкретные факты, доказывающие вину того или другого лица.
— А я думал, вы хотите расследовать убийство, — пробормотал Дронго.
— Что вы хотите этим сказать? — Она снова повернулась к нему, но загорелся зеленый свет, и она занялась машиной.
— Вам, очевидно, нужно использовать это убийство в своих политических целях, — сказал Дронго. — Впрочем, я с самого начала подозревал, что дело нечисто.
— Какая разница, для чего. Вы получаете свой гонорар за розыск действительного убийцы, а не за разговоры с литературными критиками. Согласитесь, что его рассуждения носят общий характер. Он может говорить все что угодно. А нам нужны более конкретные факты и доказательства.
— Это я понимаю, — кивнул Дронго, — но все-таки напрасно вы считаете Монастырева только болтуном. В его некоторых соображениях есть доля истины. А что касается Киры Леонидовны,
На этот раз Суслова повернулась к нему всем корпусом. Она притормозила у тротуара. Сняла очки. Долго испытующе смотрела на Дронго, потом спросила:
— Как это понимать?
— Как вам удобно. Я просто рассказываю о своих наблюдениях. По-моему, она знала о моем грядущем визите к ней. Причем не только от вас.
— С чего вы взяли?
— Она странно вела себя, все время ускользая от моих вопросов. Тогда я сообщил ей, что являюсь экспертом, который хочет провести самостоятельное расследование.
— Она вас выгнала?
— Нет. Наоборот, после этого говорила даже чуточку откровеннее.
— Она вас не выгнала? — снова переспросила удивленная Суслова.
— В этом-то как раз все и дело. Мало того, она не выгнала меня даже тогда, когда я спросил ее, почему она не любила своего покойного мужа.
Суслова задумалась. Она не могла не верить сидящему рядом с ней аналитику. Но и поверить не могла. Суслова немного растерялась. Она не знала, что сказать Дронго.
— Вы всегда так разговариваете с женщинами? — спросила наконец Суслова, снова надевая очки и отворачиваясь.
— Только тогда, когда нужно, — он усмехнулся, и она поняла наконец, что он не шутит.
— Вы считаете, что ее информировали о вашем приходе? Думаете, утечка информации исходит от нас? — уточнила Суслова.
— Не обязательно. Она в начале разговора еще не была точно уверена. Я не думаю, что ей сообщил кто-то из вашего окружения. Скорее наоборот, ей не сказали точно, что это будет Кузнецов. Ее просто предупредили, что рано или поздно рядом с ней появится человек, который начнет задавать неприятные вопросы. То есть ее сознательно готовили к такой встрече. В этом я убежден.
— Кто готовил?
— Вы думаете, я знаю ответы на все вопросы? Но о том, что может появиться такой человек, который ведет свое расследование, она знала. Я в этом не сомневаюсь.
— Мне придется доложить обо всем, — задумчиво сказала Суслова.
— Надеюсь, что вы сделаете это как можно скорее. У меня к вам еще просьба. В последние месяцы Миронов часто появлялся на телеэкране с молодой девушкой, артисткой. Кажется, ее звали Светлана. Фамилии не помню. Молодая красивая девушка.
— Рожко, — чуть улыбнулась Суслова.
— Что? — не понял Дронго.
— Ее фамилия Рожко. Светлана Рожко. Она сейчас ведущая одного ток-шоу.
— Вот-вот. Я бы хотел встретиться с ней. И еще поговорить с Павлом Капустиным. Он ведь считается восходящей звездой на телевидении и ведет теперь программы Алексея Миронова.
— Они не были знакомы, — возразила Суслова, нахмурившись. — Миронова убили в тот день, когда Капустина только взяли на работу. Да и то рядовым оператором. Всю свою карьеру он сделал за последние два года, уже после смерти Миронова.