Зеркало Велеса
Шрифт:
– Так сделаешь, али в Великие Луки скакать придется?
– Сделаю, Андрей Васильевич. Вот пищаль закончу, да и займусь. До ночи готово будет. Ладно так?
– Делай, – кивнул новик и вышел на воздух, едва не сбив с ног шагающую с коромыслом Варвару. – Ой, елки! Извини. Что-то давно я тебя не видел. Ведра пустые?
– Не беспокойся, Андрей Васильевич, полные. – Щеки девушки порозовели, она опустила взгляд.
– А что, Варя, может, погуляем сегодня вечерком? – внезапно для самого себя решился Зверев. – Чего все время дома сидеть?
– Боюсь,
– Ну, иди. – Андрей, поняв, что его «отшили», отвернулся.
Вредный все-таки старикашка – этот Лютобор! В такую минуту обратно в настоящий мир вытащил! Ради такого момента Андрей согласился бы есть одну только печеную рыбу еще целую неделю. Так ведь нет… Новик махнул рукой и пошел обратно в дом. Отвалившиеся за время короткой прогулки кровяные корки ползали под косовороткой и неприятно царапались. К тому же для здоровья неплохо было выпить еще корец красного виноградного вина.
За бердышом новик зашел утром, когда в кузне еще не начал весело звучать молот. Сверкающий стальной серп почти не отличался от того, что остался в доме тупого пасечника, рядом с горячей девушкой Мартой. Ратовище Андрей вырезал сам из одной из заготовленных для рогатин ясеневых реек. Вогнал конец в обух, прибил четырьмя гвоздиками. Прижал косицу к середине древка, тоже прибил, а сверху для прочности обмотал вымоченным с вечера тонким ремешком. После того, как высохнет и стянется, держать будет насмерть. Привязал широкий ремень, чтобы носить через плечо. Вздохнул:
– Вот и все. Если мытники появятся и здесь, их ждет крайне неприятный сюрприз.
А в памяти почему-то всплыли не лысые головы с клыками в гадко улыбающихся ртах, а глубокие голубые глаза.
Новик подошел к воротам, громко крикнул:
– Рюрик, ты там сегодня у терема? Выпусти-ка меня в поле, хочу железом немного помахать.
Через минуту Андрей сбежал по дороге к подножию холма, свернул к озеру и пошел по льду, играя новеньким оружием. Перебрасывал его то в дальний, то в средний, то в ближний хват, резал воздух, колол, закрывался, опять рубил невидимого противника.
Как же это здорово – идти среди бела дня под открытым небом, не глядя испуганно по сторонам, не прячась от каждой тени и звука. Чувствовать себя хозяином, а не дичью!
– Новик! Андрей, слышишь меня?
– Слышу, Пахом, – резко саданув назад подтоком, развернулся Зверев.
Белый, даром что остановился шагах в десяти, все равно чуток попятился.
– Грозен ты, вижу, новик, – покачал он головой. – Откель меч такой невиданный?
– Малюту попросил. Он вчерась и сковал. Может, возьмешь в усадьбе жердину какую или прут и помахаемся?
– Интересно сие. Однако же батюшка снедать тебя зовет… – Дядька понизил голос и многозначительно сказал: – Лыжи повелел воском натереть и сани приготовить.
– Лыжи – это хорошо. – Зверев рубанул еще раз, напоследок, воздух
В трапезной уже вовсю шло застолье. В усадьбе пировать не начинали без хозяина – его сын такой привилегией пока что не пользовался.
– О, пришел, – широко улыбнулся новику Василий Ярославович. – Не осерчал, что от дела ратного отвлекаю? Вижу, ты опять неведомое что-то затеял? Опосля, мыслю, покажешь? Ты садись, садись. Подкрепись сегодня. Сегодня силушка нам понадобится. Для дела стоящего, молодецкого! Ешь. День, вестимо, постный, но матушка наша расстаралась.
Ради постного дня на столе, помимо кваса и сбитня, стояли блюда с печенными на пару щукой и лещами, спинки стерляжьи, белужья вязига, запеченные озерные окуни, осетровый тавранчук, щучья уха с шафраном, векошник из плотвиц, а также соленые грибы, капуста, пареная репа и репа печеная, свежепросоленная щучина, щучьи головы с чесноком, орехи, изюм, курага, моченые яблоки, перетертая брусника с медом, балык, а сверх того, разумеется, раки, каковых Андрей и выбрал. Ко всему рыбному у него надолго выработалось отвращение, а травой, как известно, не наешься.
– На лыжах стоять еще не разучился, сын? В этом вопросе новику опять померещилась какая-то подначка, и он уже с осторожностью ответил:
– Да уж забыл, когда катался в последний раз.
– Хочешь, сегодня но лесу пройдемся? Как смотришь, сын?
– Отчего не пройтись? Пройдемся. – Видимо, от него ожидали совсем другой реакции, поскольку бояри и уточнил:
– Может, слаб ты еще? Отдохнешь пару дней?
– Да вполне нормален я, батюшка. – Андрей отодвинул от себя блюдо с розовыми панцирями, оставшимися от шести раков, – На свежем воздухе быстрое силы наберусь.
– Ну. а коли так… – Боярин наклонился к супруге, поцеловал ее в теку: – Спасибо милая, – и хлопнул ладонью по столу: – Вторуша, Белый, Никита, Рыкень, Потап, Мансур – хватит жрать! Брюхо не сдвинуть будет. Сбирайтесь!
Новик, тоже благодарно поклонившись хозяйке, поднялся вместе с холопами, и его тут же перехватил Белый:
– В светелку пошли, новик. Мыслю, не байдану дырявую надеть надобно, а кольчугу дедовскую. Не такая красивая, ан кольца-то куда меньше.
– Мы чего, в набег собираемся?
– Куда? – изумился Пахом. – Да в лес, в лес. Ну, хочешь – обновку надень. Токмо поддоснешник выбери потолще. А саблю не бери, отстегни ее. Смешно, право слово, в лес с саблей-то…
Так ничего и не поняв, Зверев влез в войлочный поддоспешник, байдану. Надел в рукава налатник, застегнул его до горла на крючки, а сверху затянул ремень, на котором остались только ножи, сумка с огнивом и ложка. Без нее тут из дома выходить было как-то не принято. Ну, как во времена Андрея – без трусов. Однако, выйдя на крыльцо, новик обнаружил, что половина холопов прихватили рогатины, решительно вернулся назад и закинул за спину бердыш, Что он, совсем дурной, с одними ножами топать туда, куда все с копьями направляются?