Зеркало загадок
Шрифт:
— А у вас всё тело одинаково чувствительно?
Ей пришлось хорошенько подумать.
— Я не везде боюсь щекотки. Даже приятно, когда щекочут в определённых местах. Иногда что-то может быть приятно до такой степени, что начинает причинять боль. Ты знал, что что-то может быть приятным почти до боли?
— «Ты знал, что что-то может быть приятным почти до боли?»
— Снова дразнишься.
Ариэль покачал своей безволосой головой:
— Я просто пытаюсь понять смысл твоих слов.
— Нет…
— Извини, что я спрашиваю. Ангелы не очень хорошо знают, что такое боль.
— Вы на самом деле такие же бесчувственные, как земля и камень?
Он торжественно кивнул:
— Как минимум!
— Не знаю, что бы я выбрала.
— Быть камнем или быть ангелом?
— Я имею в виду, что если бы у меня не было чувств, то я бы никогда не смогла почувствовать боль. Может быть, лучше всё-таки общий наркоз.
— Наверное, тебе не очень нравится сам зубной врач, а вовсе не местный наркоз.
Девочка кивнула.
— Но мне внушает тревогу то, что ангелы на небесах не знают разницу между тем, что такое хорошо, и тем, что такое плохо.
И снова она чуть было не сказала, что не до конца уверена в том, что верит в ангелов. Внезапно её осенило:
— Почему у тебя нет крыльев?
Он рассмеялся.
— «Крылья ангелов» — это старинное суеверие, оставшееся с тех времён, когда люди считали, что земля плоская как блин, а ангелы только и делают, что летают вверх и вниз между землёй и небом. Всё не так просто.
— А как же тогда?
— Птицам нужны крылья, чтобы оторваться от земли, потому что они созданы из плоти и крови. Мы созданы из духа, поэтому для того, чтобы передвигаться по мирозданию, крылья нам не нужны.
Она улыбнулась.
— Почти как все мои мысли. Им тоже не нужны крылья, чтобы странствовать по миру.
Не успела она договорить, как Ариэль поднялся со стула и начал парить по комнате, как воздушный шарик. Сесилия следила за ним глазами.
— Здорово! — воскликнула она. — Разве тебе не приятно?
Он приземлился на пол у книжной полки.
— Я ничего не чувствую.
— Должно быть, это очень специфическое чувство. Ничего не чувствовать — это очень специфическое чувство.
— Но твои мысли тоже не могут чувствовать того, о чём ты думаешь, так, как ты способна чувствовать снежок в руке.
Ариэль поднял новые лыжи и показал ей.
— А на лыжах приятно кататься?
Сесилия кивнула:
— Скоро я смогу их опробовать…
— Но вы должны испытывать типичное чувство холода, во всяком случае, когда падаете в снег. У вас не возникает дрожь от вкуса перечной мяты по всему телу?
— Нет, если мы тепло одеты.
Ариэль поставил лыжи на место. Он сказал:
— Это мы очень ценим. Кроме всего прочего, это показывает, насколько близки человеческие дети с Божьими детьми на небесах.
— Вы действительно это цените?
Он торжественно кивнул:
— Во-первых, потому что вы изображаете ангелов. Ведь вы запросто могли бы изобразить и что-нибудь другое. А во-вторых, потому что вам становится весело от этого. Все ангелы любят делать весёлые вещи.
— А ты не думаешь, что взрослые тоже любят делать весёлые вещи?
Ариэль пожал плечами:
— Ты когда-нибудь видела взрослого лыжника, который сбросил бы лыжи и с наслаждением повалился в глубокий снег, чтобы изобразить на нём ангела?
Она кивнула:
— Однажды бабушка именно так и поступила.
— Вот видишь!
— Что?
— Совершенно очевидно, что она не утратила связи с ребёнком внутри себя.
Ариэль снова начал парить по комнате. Приземлившись на стул у кровати Сесилии, он заметил:
— Прости, что говорю это, но что-то разговор наш идёт туго.
— Почему?
Он грустно вздохнул:
— Происходит редкая встреча между землёй и небом. Я должен был поведать тебе целую кучу небесных тайн, если бы ты взамен рассказала мне, что такое быть человеком из плоти и крови.
Сесилия почувствовала себя измученной и усталой, потому что ей показалось, что ангел Ариэль начинает повторяться. Она сказала:
— До чего же скучно просто вот так лежать.
Он кивнул:
— Да, до сих пор это было не самое весёлое ангельское дежурство.
— Может, спустимся в гостиную? Я была там, только когда раздавали подарки…
— «Может, спустимся в гостиную?» — повторил Ариэль. — С удовольствием. Рождественская ночь ещё не кончилась.
— Ты поможешь мне спуститься?
— Конечно.
— Ты сможешь меня поднять?
— Для нас вы ничего не весите, Сесилия.
— Тогда отнеси меня вниз.
Ангел просунул руку под спину Сесилии и поднял её с кровати. Папа делал это совсем иначе. Обычно он пыхтел и фыркал, совсем как ветер в непогоду. На руке у ангела Сесилия чувствовала себя лёгкой, словно пёрышко, и это несмотря на то что он был намного меньше её.
Они тихонько выскользнули в коридор, а потом спустились по лестнице на первый этаж. Сейчас в гостиной не было дедушки, курящего сигару. Интересно, смог бы он увидеть ангела Ариэля, если бы стоял там? Или он подумал бы, что Сесилия скользит по воздуху?