Зеркальщик. Счастье из осколков
Шрифт:
– С посыльным передали, - вся сияя гордой улыбкой, заявила горничная, любовно оправляя нежные лепестки, - мальчонка из цветочного магазейна на углу Покровки, там, где в витрине корзинки с лилеями красуются.
Варвара Алексеевна зарделась, вспомнив, что на цветочном языке белая камея означает: «Ты восхитительна», а розовая – «тоскую по тебе». Девушка покачала головой, церемонно взяла отставленную чашку и тут заприметила прикреплённую к обвивающей букет атласной ленте уже знакомую блестящую карточку. Сердце взмыло вверх, затрепетав, если судить по ощущениям, где-то в голове, пальчики задрожали, Варенька едва кофей себе на колени не опрокинула и поспешно поставила
– Да что с Вами, барышня? – всполошилась верная Малуша. – То покраснели вся, словно на солнцепёке сидели, теперь вот побледнели. Можа, за дохтуром послать али маменьку кликнуть?
Барышня отрицательно покачала головой, торопливо отцепляя карточку. Когда желанная добыча была в руках, девушка откинулась на спинку стула, прикрыв глаза и пытаясь хоть немного совладать с волнением. Да что с ней, в самом деле? Это отнюдь не первый букет, который ей дарят, месяц назад корнет Мамочкин почтил красной розой, тем самым пытаясь уверить, что она для него единственная и неповторимая, и он испытывает к ней пылкую страсть. Варенька розу приняла, но в страсть не поверила, по всему городу ползли слухи о любвеобильности молодого корнета. До того Пётр Семёнович Аласьев, весьма почтенный человек, доктор, прислал конфекты и цветы. Потом, правда, оказалось, что дар предназначался Юленьке, но приняла-то его Варенька! Сестрицы дома не оказалось, она с господином Бекетовым на лодке каталась.
Варвара Алексеевна вздохнула и покосилась на зажатую в руке карточку. А вдруг окажется, что там нежелание принять на службу? Вдруг она неправильно истолковала значение камелий и это не признание в нежных чувствах, а отказ? Барышня насупилась и резко развернула карточку. На ней знакомым почерком, от которого кровь опять прилила к щекам, было написано: «С наилучшими пожеланиями в первый день службы». Подписи не было, да она Вареньке и не нужна была.
Верная Малуша испуганно охнула, когда барышня вихрем вылетела из-за стола, расплескав-таки кофей, и звонко крикнула:
– Малуша, подай мне платье служебное! Да поживее!
Горничная всплеснула руками и, быстро выскочив в гадеробную, торжественно внесла в комнату отобранное в результате многочасового обсуждения с матушкой и сестрицами простого кроя коричневое платье. По мнению Вареньки, наряд шёл ей изумительно, не сковывая движений и подчёркивая яркость глаз и нежность кожи, а вот Аннушка ехидно утверждала, что сестрица удивительно похожа на гимназистку, сбежавшую с занятий. Поскольку младшая дочь Алексея Петровича как никто другой разбиралась во всём, что касалось гимназисток, а особенно побегов с занятий, Варвара Алексеевна решила добавить платью строгости, присовокупив к нему чёрную шляпку с вуалеткой, чёрный строго покроя жакет и митенки, закрывающие ладони, но оставляющие на виду пальчики. Когда барышня вошла в комнату на строгий суд, старшая сестрица, Юленька, скорбным тоном поинтересовалась, кто в Сыскном Управлении предстал перед всемогущим Создателем и не по своей ли карьере девушка надела траур. Рассерженная Варенька кинула в сестру шляпкой, но тут вмешалась матушка, которая предложила украсить платье скромным и в то же время строгим кружевным воротничком, такими же манжетами и двумя рядами узких кружев, пущенных по подолу. После предложенного маменькой усовершенствования наряд прошёл-таки безжалостный сестринский отбор и был одобрен.
Варенька вздохнула, в очередной раз вспомнив, сколько времени у неё вчера ушло на выбор наряда, и критически осмотрела себя в зеркале, поворачиваясь то одним боком, то другим. Что и говорить, время было потрачено не зря, из глубины зеркала
– Да видано ли дело, барышня, - недовольно заворчала Малуша, - Вы ишшо кинжал к боку прицепите! И енти, как их, пистолеты.
– Трость многие дознаватели используют, - попробовала защищаться Варвара Алексеевна, но горничная непреклонно фыркнула:
– Ишшо бы, они же все ломаные-переломанные, да они шагу без трости не ступят.
– Не правда, у батюшки ноги целые, но он из дома никогда без прогулочной трости не выходит, - пылко возразила Варенька и покраснела, во-первых, подумав, что у Всеволода Алёновича тоже этой необходимой для мужчин детали туалета не заприметила, а во-вторых, вспомнив, что папенька в последнее время стал на спину жаловаться.
– У барина в трости шпага сокрыта, вот он её и берёт, особливо когда ввечеру гулять надумает, - не отступала Малуша. – Вашей же палочкой даже комаров не распугать, уж больно тонка. Возьмите лучше ридикюль, он поболе барышне-то подойдёт.
Варвара Алексеевна досадливо поджала губки, но всё-таки заменила трость ридикюлем. Опять повертелась перед зеркалом и решила, что своим обликом не посрамит ни Управления, в коем станет служить, ни своего начальника. При мысли о Зеркальщике барышня опять смущённо зарделась, потупилась и от зеркала отошла, словно устыдилась собственного отражения.
В дверь коротко постучали, горничная поспешно открыла, о чём-то пошушукалась, а потом церемонно объявила:
– Экипаж подан, барышня.
– Какой экипаж? – изумилась Варенька. – До Управления идти всего минут двадцать, не более.
Малуша насупилась:
– Негоже молодой барышне одной по улицам блуждать. И уж коли Вы моим обчеством брезгуете…
Варвара Алексеевна бросилась к горничной, обняла её, расцеловала в крепкие, словно наливные яблочки, щёки:
– Ну что ты, Малушенька! И вовсе я тобой не брезгую, утруждать не хочу, ты, вон, и так с петухами вскочила и ещё не присела.
Польщённая Малуша расплылась в широкой улыбке, но вопреки чаяниям барышни от своего не отступилась, упрямо повторяя:
– Мне, конечно, лестно подобное слушать, но одну я Вас, барышня, всё одно не отпущу. Мне барыня потом голову снимет, а барин ей с удовольствием поможет.
Варенька досадливо вздохнула. Как говорится, выбор невелик, да стоять не велит, времечко-то не останавливается, пора уж выходить, негоже первый же служебный день с опоздания начинать. Девушка решительно вскинула голову:
– Ладно, Малушенька, поеду я в экипаже, чтобы батюшке с матушкой да тебе спокойственне было.
Горничная одобрительно закивала:
– От и ладно, барышня, от и добро. Я вам тамотка ишшо приказала пледик приготовить, чтобы ножки в дороге не зазябли, да корзиночку со снедью спроворить…
– Малуша! – в отчаянии всплеснула руками Варвара Алексеевна, - не надо ничего, я же не в леса глухие собираюсь!
– Барыня приказали, - насупилась верная горничная.
Варенька открыла было рот, но, глянув на часы, охнула и быстрее ветра выскочила из комнаты. Времечка оставалось совсем в обрез.