Зерна огня, или Свидетель деяния
Шрифт:
КОРОЛЕВСКОЕ СВАТОВСТВО
1. Луи, король Таргалы
– На одного?! – возмутился капитан тайной службы Таргалы. – Вы хотите сказать, что я должен отпустить своего короля к Нечистому на задворки без охраны?
Луи обернулся так резко, что наборный паркет взвизгнул под сапогом.
– Граф, будьте любезны извиниться. То, что вы сказали, тянет на международный скандал.
– Ваше величество, – тяжело выговорил Готье, – вы вольны меня отставить, но пока я отвечаю за вашу
– Ты не понял? Ты как Славышть обозвал, умник недоделанный? Столицу дружественного государства, хвост Нечистого тебе в глотку?
– Молодые люди, успокойтесь, – скомандовал князь Виталий. – Я понимаю чувства графа Унгери и готов сделать вид, что не слышал его слов. Что же касается охраны, граф, гости моего короля в телохранителях не нуждаются.
– И как бы ты ни возмущался, – добавил Луи, – Егорий прислал наговор на одного, и тут ничего не изменишь.
– А ты и рад, – буркнул Готье.
– Еще как, – согласился молодой король. – И хватит уже спорить, в Славышти скоро ночь, а мне с Радой не меньше часа объясняться.
– На выходе тебя встретят. – Виталий приобнял племянника, отстранился. – Вперед, мой мальчик. У тебя получится. Туда, – князь указал на дверь в смежную с кабинетом оружейную.
Луи хлопнул по плечу графа Унгери:
– Не сердись, Готье. Лучше проследи, чтоб здесь все в порядке было.
– Осторожней там, – буркнул капитан. – А то знаю я тебя…
Луи поправил перевязь и открыл дверь в оружейную. Успел увидеть абордажную саблю и легкий диартальский клинок, висящие крест-накрест на пестром ордынском ковре, но начатый в доме Виталия шаг закончился в знакомом коридоре королевского дворца в Славышти, в двух шагах от дверей кабинета Егория.
Вопреки дядиному обещанию, никто высокого гостя не встречал; только стоящий на страже кабинета гвардеец посмотрел ошалело, моргнул и поспешно вернул на лицо невозмутимо-бдительное выражение.
Гвардеец был из незнакомых, и Луи не стал интересоваться, не видал ли тот каких-никаких встречающих. Вместо этого спросил:
– Его величество у себя?
– Да, но вам придется подождать.
– Почему? Король Егорий приглашал меня. – Луи встретился взглядом с часовым и добавил: – Я только из Корварены, от князя Виталия.
– Может быть, – не стал спорить гвардеец, – но я доложу о вашем прибытии не раньше, чем закончится королевский совет.
– Совет? – Спрашивать у гвардейца, что стряслось, было не только неуместно, но и бессмысленно. Луи вздохнул. – Хорошо, я пока погуляю.
В конце концов, поговорить с Радой он может и до встречи с Егорием.
Дорогу к покоям принцессы Радиславы Луи вспомнил без труда. Постучал; не дождавшись ответа, толкнул дверь и вошел. Гостевая комната была пуста, но из-за портьеры, отделяющей вход в спальню, слышалось неразборчивое бормотание вперемешку со всхлипами и сморканием.
– Кто здесь есть? – окликнул гость, поспешно стаскивая берет. – Рада?
Он почти уверился, что явился не в добрый час: вряд ли королевский совет и чей-то плач в комнатах Радиславы из-за него.
Портьера тяжело качнулась, пропуская
– Доброго вам вечера, бабушка, – Луи поклонился. – Что стряслось у вас? И где Рада?
Нянька уронила платочек, всплеснула руками:
– Ох, да это принц Лу! Откуда?
– Король в гости позвал, а сам с советом закрылся. Что случилось-то, бабушка?
– Леру, – из глаз няньки снова потекли слезы, – Леру нашего едва не насмерть убили.
– Что-о?! – с Валеркой, сыном Егория, Луи дружил, можно сказать, всю жизнь – насколько это возможно для мальчишек, чьи родичи навещают друг друга три-четыре раза в год. – Кто, как? Что с ним?
– Вахрамей у него. Сказал, с неделю пролежит.
– С неделю – это ничего. – Луи перевел дух. – Жить будет, вот что важно. Так значит, Вахрамей с ним и Рада тоже?
Баба Мила мелко закивала, вытирая глаза уже не платком, а рукавом.
– Пойду и я к ним, – решительно сказал Луи. – А вы, бабушка, не плачьте, теперь-то все хорошо будет.
Старика Вахрамея, живущего при Егории лекаря и магознатца, таргальский принц помнил. Лет шесть, а то семь назад они с Валеркой поспорили на дюжину щелбанов, кто дольше удержится на королевском жеребце Буяне. Лерка отделался вывихнутой лодыжкой, а Лу приложился затылком о камни двора, да так, что без Вахрамея, пожалуй, и не встал бы.
Король Таргалы тряхнул головой, отгоняя детские воспоминания. Не до них. Сейчас, пожалуй, уместнее вспомнить недавнее посольство Ижеславского князя, Гордия: вот кому мешает и сам Егорий, и его дети. Мешают настолько, что он собирался поднять мятеж, а для успеха его прислал в подарок королю Таргалы зачарованный меч. Меч, который вынудил бы своего хозяина пойти на Егория войной, кабы не Анже-послушник, раскрывший тайные замыслы посольства.
Луи досадливо поморщился, вспомнив молодого послушника. Парень наделен Даром Господним, на службе короне цены б ему не было. С ним бы легко узнали, что в голове у Гордия, нашел ли недовольный князь союзников для мятежа. Луи пытался откупить парня у Церкви, доказывал монастырским отцам нужность его для Таргалы, пока не охрип – и без толку. Дела Господни, в них король не властен, служение Господу превыше службы королю – вот все, что слышал он в ответ на объяснения, просьбы и даже требования.
Сумей король еще раз увидеться с Анже – может, уговорил бы на добровольный отказ от послушания. Тогда по всем законам парня не смели бы останавливать и удерживать. Но послушника спрятали, заслонили святым Карелом… нет, это хорошо, когда можно узнать достоверно о деяниях великого предка, кто ж спорит! Но хлеб сегодняшний важнее для государства.
Луи все ускорял шаги. Досада на упрямых монастырских отцов, тревога за Лерку, мысли о Радиславе мешались в голове, будоражили, гнали вперед.