Зерна огня, или Свидетель деяния

Гореликова Алла

Рыцарь словно не заметил откровенно грубого ответа.

– Я рассчитывал показать вам вечернюю столицу. Огни набережной, улицу Яблонь…

– Прекрасный сэр, – Мариана отвлеклась от вещей, и в голосе ее прорезались столь знакомые сэру Барти ехидные нотки, – да с чего вы взяли, что я согласилась бы любоваться на огни набережной в вашем обществе? Право слово, даже не будь у меня друзей для такой прогулки, я все равно предпочла бы вам какого-нибудь… да хоть того же выворотня! Он, по крайней мере, не столь назойлив. И молчит!

– Выворотней

не бывает, – усмехнулся вновь пропустивший грубые выпады мимо ушей Джок.

– Сейчас и вас здесь не будет, – потеряла терпение Мариана. – Выйдите, сэр. Иначе я расценю ваше присутствие здесь как домогательство.

– Что ж, – протянул сэр Джок, – простите великодушно, очаровательная Мариана. Я вас покидаю, но навсегда прощаться не хочу. Надеюсь, обратный путь снова приведет вас в столицу, и тогда вы будете более добры к несчастному, насмерть сраженному вашей красотой.

– Сейчас я точно сражу его насмерть. – Мариана потянула из ножен фамильную шпагу, сэр Джок снова поклонился – теперь уж одной Мариане – и нарочито неторопливо вышел.

Кэтрин хихикнула.

– Ну вот, я ж тебе говорил. – Базиль пихнул Барти в плечо.

– Что говорил? – повернулась к бывшему десятнику разозленная Мариана.

– Что незачем ему мерить всех по себе, – усмехнулся Базиль. – И еще, что собрат по Ордену – не обязательно брат по чести. Понимаешь, девочка, я и сам недалек был от того, чтобы начистить хлыщику рожу, что уж говорить о Барти. Но ты справилась лучше. Пусть запомнит, едрить его, как удрал от девицы, едва она взялась за шпагу.

– Спасибо, – покраснев, пробормотала Мариана. Что таить, одобрение старого вояки было приятно – тем более приятно, что сама она сомневалась в полноте своей победы. Но раз Базиль говорит «удрал»… ему виднее.

БЕГЛЕЦЫ

1. Гномьи чары

Гномий лаз вывел в гущу орешника шагах в десяти от тропы. Серж привычно оценил следы и высоту веток, прикинув: чья? Гномья, звериная, разбойничья? Или, может, здесь просто деревня недалеко, и люди ходят за хворостом, на покосы да по ягоды?

Нет, вряд ли. Вон отпечатался в прелой листве след подковы, вон тронутый ржавчиной болт, почти полностью ушедший в ствол молодого дубка. Здесь, пожалуй, глаз да глаз. Однако, кто бы ни проложил эту тропу, сейчас она пуста.

– Отсюда вам придется идти поверху, – сообщил зеленоглазый гном-проводник. – Путь под горой станет безопасен для людей не раньше, чем закончатся работы.

Анже кивнул. Дрожь породы отдавалась во всем теле, до слабости в ногах, до ноющих зубов. И без гнома ясно: там, впереди, делать им нечего.

– Будьте осторожны. Мы, конечно, приглядим за вами, но это не значит, что точно сумеем прийти на помощь. Как повезет.

Порыв ветра взъерошил волосы. Ветер пахнул лесом, землей, скорым дождем. Насколько легче дышалось здесь! Пусть Подземелье безопасно, им давно пора было

глотнуть свежего воздуха.

– Вас встретят по ту сторону гор, – добавил гном.

– Спасибо, – улыбнулся Серж. Его подмывало спросить, что за работы, но любопытство было неуместным: им наверняка сказали все, что хотели или могли. А проводник слишком волновался, разговаривая с людьми. Не иначе, парнишка лет четырнадцати по людским меркам, а то и вовсе пацан еще.

– Дорогу-то найдете? – тревожился гном. – Или, может, проводить?

Гному явно хотелось вниз, под надежные каменные своды. Он был слишком молод для поверхности. К тому же малыш только задержал бы размашисто шагающих людей. Хотя с ним и впрямь было бы безопасней.

– Спасибо, – серьезно ответил Анже. – Найдем, я вырос здесь неподалеку. И тропу эту знаю. Ведь это курьерская к Себасте, верно?

– Она. Ежели прямиком на Каменный Рог, по ней и ступайте, а коли к другому мосту, на тележную дорогу сворачивайте, как пересекутся, – напутствовал гном. Развернулся – и исчез в камне.

– Ну что ж, – Серж поправил котомку на плече, – веди.

– Погоди, – нахмурился Анже. – Ты вот что… давай-ка мешок мне, и заряди самострел. Серьезно, Серж. Места тут дикие, и рысь прыгнуть может, и кабан выскочить. А ночью мрачники шалят.

Серж задумался. Конечно, гномы снабдили их нужными амулетами. Но чары чарами, а оружие тоже лучше держать наготове. Анже прав, в этих горах расслабляться опасно. Смертельно опасно.

– Случись что, я все равно ничего не сделаю, – продолжал убеждать парень. – Тебе двоих защищать, а от меня толку… помехой бы не стать, и то слава Господу.

– А унесешь?

– Почему нет? Что я – больной, увечный?

Спорить дальше становилось опасно – именно потому, что здоровым, по мнению Сержа, его друга не назовешь. Серж достал связку серебряных наговоренных болтов, зарядил самострел. Поправил прицепленный к поясу широкий нож.

Тем временем Анже переложил вещи в одну котомку, набив ее под завязку. Взвесил мешок в руке. Не так уж тяжело: гномы снабдили самым необходимым, не более того. Беглецы путешествовали почти налегке.

– Говорить не о чем, – улыбнулся бывший послушник.

Во второй котомке оставил немногое, что должно быть под рукой: воду, сухари, завернутые в полотняный лоскут склянки со снадобьями. Серж хотел взять хотя бы ее, но Анже оттолкнул руку старшего:

– Договорились же!

– Устанешь – говори, – сдался Серж.

– Ладно.

«Да не устану я», – услышал Серж в голосе друга.

Большую котомку Анже закинул за спину, меньшую притулил на плечо. Саламандра выбралась из-под ворота куртки, обернулась воротником вокруг шеи. Она подросла, заметил Серж. Синие бусины глаз дразнили Сержа, ему в который раз казалось, будто огненная ящерка видит его насквозь. И уж точно понимает отчаянную зависть к другу, который берет ее в ладони, чешет нежно-лиловое пузико, гладит задорно торчащий гребень…