Зерно А
Шрифт:
– Пожалуйста, Эдуард, - всхлипнула я, - не говори ничего Владу. В данный момент он все только усложнит.
Какое-то время мы травились в тишине, разбавляемой моими всхлипами и шмыганьем носом. Эдуард не пытался меня утешить, я же не пыталась разозлиться на него за это.
– Хорошо, - вздохнул он.
Я знала, что решение утаить правду от друга далось ему нелегко.
– Спасибо.
И что-то протянулось между нами - что-то, от чего мне захотелось броситься к нему на шею и рыдать, уткнувшись ему в грудь. Гнусные мысли, но я простила себя за них. Прошлая ночь хорошенько пнула
– Будешь кофе?
Эдуард помог мне подняться. Еще пару дней дрожащих рук, ватных ног и слез, и меня можно будет списывать со счетов как ненужную рухлядь.
– Спасибо, не откажусь.
Не снимая ботинок и пальто, он прошел в комнату и расположился на диване. Вероятно, не планировал задерживаться. Может, ему было противно находиться здесь после того, что я только что устроила. Может, он был более высокого мнения обо мне, а я взяла и сбила планку своей крутости, продемонстрировав свою сопливую сторону. Это задело во мне струну и к моменту, когда я умылась холодной водой и тщательно растерла зубной щеткой десна, во мне клокотало раздражение. Как я могла выставить себя такой дурой! Да еще перед кем! Вдруг мысль о Владе и его гневе стала почти приемлемой.
Я поставила на столик перед Эдуардом чашку и, выдерживая дистанцию, села в кресло. Свет торшера прибивал тени к полу подобно тому, как дождь прибивает к земле пыль. Атмосферу вполне можно было назвать уютной, даже романтичной (что за черт?), если бы не отстраненно-вежливое выражение на лице Эдуарда.
– Могу я узнать, во что вы ввязались?
– спросил он.
Вновь перешел на 'вы'. О да, сеанс откровений окончен.
Я не пыталась сгладить резкость в голосе:
– Спросите у птички, пусть она и это принесете вам на хвостике. А за подтверждением врывайтесь в мой дом, портите мне настроение, добро пожаловать.
По воздуху пошли нехорошие вибрации. Эдуард не донес чашку до рта, его взгляд впился в меня. Меня спас зазвонивший телефон. Не извинившись, я вышла из комнаты и подняла трубку.
Звонила Диана, моя крестная. Он спросила, как у меня дела, конечно же, имея в виду ситуация с 'Темной стороной', и предложила приехать к ней. Я глянула на часы: начало девятого. В любом случае, я не знала, куда себя деть, уж точно не продолжать играть в молчанку с Эдуардом, а посему пообещала, что скоро буду. Если уж Диана в курсе происходящего, то новость не замедлит выплеснуться в уши родителей, заграницу. Как вариант, можно попытаться убедить ее, чтобы она повременила играть роль птички с длинным хвостиком. Хотя сомневаюсь, что из этого что-то выйдет.
Я натянула джинсы, футболку, свитер, волосы расчесала, собрала в 'хвост' и вышла к Эдуарду.
– Мне надо уехать, - сказала я.
– Одна вы никуда не поедете.
– Просто отлично! Только вас не хватало дома у крестной. Будете с таким же кислым видом сидеть в сторонке?
Разумеется, я сказала это для красного словца - у Эдуарда был отнюдь не кислый вид. Отрешенный - быть может, но не кислый. Мне почему-то упорно казалось, он вот-вот вскочит и наорет на меня. В этом разница
– Одной вы не поедете, - повторил Эдуард.
– Жду вас внизу.
– И, встав с дивана, вышел. Я слышала, как он закрыл за собой входную дверь.
К кофе он даже не притронулся.
– Круто. Только продукт перевел, - ворчала я уже в пустоту. Пустота отвечала звуками активной жизнедеятельности соседей.
Ругая себя последними словами, я зашнуровала замшевые ботинки, прихватила ключи и спустилась вслед за Эдуардом. Градусник показал минус четырнадцать, но я даже не потрудилась накинуть куртку.
Артур стоял у чернильной 'ауди', сцепив затянутые в грубые кожаные перчатки руки. Перчатки - необходимая мера предосторожности, которая, впрочем, потеряла свою актуальность не позже чем вчера между восьмью и десятью вечера, когда я проглотила зерно. Я познакомилась с Артуром во время одной из наших с Владом вылазок в эдуардовов ресторан 'Ананасы в шампанском'. И сразу прониклась к парню симпатией.
Помимо того, что Артур был правой рукой одного из самых влиятельных коматозников города, так еще и стыдился своей не совсем человеческой начинки. Все мы миримся со своей минус человеческой начинкой, но Артуру дерьма пришлось хлебнуть в большей степени. Он термозависимый и, чтобы не загнуться, каждый месяц нуждается в тонком человеческом тепле. Жизнь обтесала его, поиграв его генами, сделав из него элемента, отторгаемого социумом. Я понимаю парня, поскольку сама нечто вроде неприживающейся конечности.
У меня есть опыт прикосновения Артура. Случилось это два года назад. Виновата была я, но влетело Артуру. Помню то ощущение... Ощущение, словно из Артура в меня вползает Его Величество Холод. А потом я отрубилась. Следующее, что я помню, была чашка горячего шоколада, чуть позже - горячий душ, и сон с пододвинутым к постели обогревателем. После отдачи тепла я не могла согреться еще пару дней. Эдуард и Влад наперебой шипели, чтобы я впредь не 'не размахивала руками вблизи термовампира'. А я что? Я извинилась перед Артуром за то, что доставила ему массу неприятностей в лице его босса и моего свирепого братца.
– Привет, Артур. Привет и расслабься, - сказала я, кивнув на его руки в грубых кожаных перчатках. Во мне не осталось тонкого тепла. Тепла, в принципе. Я уже смекнула, что нагреться могла в душе, но тело постепенно остывало, и на ощупь вновь становилось как прохладный шелк.
Эдуард открыл дверцу и ждал, когда я сяду в машину. Не лицо, а километровый слой льда. Боюсь, однажды Эдуард спятит, если не будет давать выход эмоциям. Естественно, давать выходи эмоциям без свидетелей - не берите с меня пример.
Артур улыбнулся:
– Я рад.
Я показала ему два больших пальца, дескать, все феерично.
– Артур знает, - рявкнул Эдуард. Рявкнул, серьезно? А я таки довела его. Сомнительная радость от победы.
– Рита, садитесь в машину.
Эдуард захлопнул за мной дверцу и сел на переднее сиденье. От повисшего в салоне авто напряжения разве что волосы не электризовались. Благо, ехать было недалеко.
Глава 20