Зерно жизни
Шрифт:
— Надо собирать ребят! — воскликнул Смирнов.
— Мы не успеваем, — покачал головой Радек, — думаю, сначала будут переговоры, кто бы там не был. Да и шум раньше времени ник чему, людей только взбудоражим.
— Но аномалии уже нет, она не чувствуется, — несколько удивился Смирнов.
Полковник уже взял себя в руки, шок, вызванный внезапным известием такого рода, прошёл. Сейчас Андрей Валентинович деловито обходил строение со всех сторон.
— Так, пока молчок. Иначе, сейчас все набегут сюда и будут штурмовать проход, — сказал он
Тут же внутри послышалось покашливание, там явно кто-то был!
— Кто там? — предательски сорвавшимся голосом произнёс полковник.
— Миронов, Корней Андриянович, я полагаю? Вы отопрёте ворота или мы будем разговаривать через запертые ворота? — донеслось из-за закрытой двери.
Смирнов и Радек, которых одновременно пробил холодный пот, едва удержались на ногах от столь ошеломляющего вопроса из-за закрытой семь лет назад двери. По какому-то наитию профессор вдруг остановил шагнувшего было к воротам полковника и уже шепотом проговорил:
— Андрей, мы же без подстраховки, — наступило секундное замешательство, но мгновение спустя полковник молча показал профессору АПС, который был у него в кармане. Андрей Валентинович молча принялся отпирать непослушными руками засов. Дверь открылась и перед ними возникла фигура в чёрной форме, со знаками различия и нашивкой в виде российского триколора с левой стороны груди.
— Майор Матусевич, спецназ внутренних войск, — представился человек.
— Я думаю, следует выключить свет на аппарате, во избежание лишних глаз, — немного пришедший в себя Радек указал на машину.
Майор согласно кивнул и поискав выключатель, в итоге просто выкрутил светодиод.
— Когда вы начнёте эвакуацию? — несколько истерично, что поразило полковника, воскликнул Радек.
— Стоп-стоп. Никакой эвакуации не будет, массовой эвакуации, я имею в виду.
— Да что вы, — выдохнул Радек, — как же так? Вы же официальный представитель власти! А нас тут более чем двести человек, женщины, дети! Жрать нечего!
Полковник нахмурился и, скрестив руки на груди, обратился к майору:
— Потрудитесь объясниться, майор?
— По вашему виду не скажешь, что вам нечего есть, — усмехнулся майор.
— И кстати, истерику изображать не стоит, глупо смотритесь, — добавил Матусевич.
— Много вы знаете, — огрызнулся Радек.
— Так сколько вас тут человек? — спросил майор.
— Нас здесь двести тридцать один человек. Не считая местных, — быстро ответил полковник.
— Вас же было пятдесят шесть человек, — удивился майор и добавил:
— Что за местные?
— Тунгусы, буряты, казаки, — ответил Смирнов.
— Что? — изумился на секунду Матусевич.
— Тут семнадцатый век, Сибирь. Канал аномалии оказался не только пространственным, но и временным, — пояснил Радек.
— Ишь ты, — присвистнул майор, сузив глаза.
Радеку показалось, что этот Матусевич на секунду показался ему потрясённым, но только на
— Так, хорошо. Ладно, с вас полный отчёт о состоянии дел, окружающей вас местности, ваших возможностях и возможные проекты колонизации с Земли.
— Эвакуация будет или нет? — хмуро потребовал ответа полковник.
— Нет, я уже говорил. Возможен лишь только точечный выход, например вы, Миронов, или вдвоём с вашим другом, пытающемся казаться истериком. Людей я не выпущу, возможна утечка информации.
Он хотел было развернуться к полковнику и Радеку спиной, как профессор вдруг жестом остановил его:
— Майор, да вы хоть примерно понимаете, что происходит? У вас ведь не гангрена ума, вы же должны хотя бы приблизительно понимать, что значит вмешательство в собственное прошлое и чем это может закончится? Наша эвакуация просто необходима, — твёрдым спокойным голосом проговорил Николай.
— Я обещаю, что передам ваши слова, но не обещаю того, что их услышат, — внимательно посмотрев в глаза Радека, ответил Матусевич.
Майор отступил на шаг и, повернувшись, хотел войти в аномалию, но оказался лишь на той стороне постройки, у противоположных ворот.
— Что за чёрт? — ругнулся он.
— Аномалия не работает. Когда она в рабочем состоянии, то ваш живот подскажет об этом, жаль умом вашего шефа не одарит.
Разговор мог бы продолжаться уже на нервах и повышенных тонах, как вдруг из внезапно заработавшей аномалии вывалился человек в белом халате. Неловко упав на колено, он уронил очки, одевая их и подслеповато глядя в утренней темени на фигуры людей, человек произнёс:
— Товарищ Матусевич!
— Это ещё кто? — прошептал Николай Валентинович.
Человек, между тем, перевёл взгляд на полковника? на профессора и снова на майора:
— Уходим майор! Счёт на секунды! Всё позже, уходим! За мной, товарищ Матусевич, Игорь Олегович! — человек в халате вскочил и, припадая на ушибленное колено, вцепился в Матусевича, утаскивая майора в мерцающий проход. Несколько секунд и аномалия резко прекратила работу. Только неслышно шуршал падающий хлопьями снег.
Уже через пятнадцать минут были разосланы гонцы за всеми представителями руководства колонии, а в избе полковника сидели за столом, постепенно приходя в себя, Смирнов и Радек. В печке весело потрескивали дрова вокруг казана с водой, скоро можно будет заварить листья смородины и мать-и-мачехи с медком.
— Знаешь, что мне более всего непонятно, — нарушил тишину Радек и тут же ответил, не дожидаясь реакции Смирнова:
— То, что этот загадочный майор Матусевич не пошёл с нами, посидеть, поговорить и попить чайку, а сразу объявил о невозможности эвакуации и потребовал отчётов о возможной колонизации.
— Что же тут странного, Николай? Наоборот, его логика мне понятна. А вот ты зря про гангрену ума ему сказал, да про шефа.
— Мне некого и незачем бояться, Андрей. И я, знаете ли, самовлюблённых дураков с детства не любил.