Zero Hour
Шрифт:
– Что “Марта”? – в голосе Виттории появились нотки угрозы.
Раске махнул рукой, приложился к фляге, словно ища на ее дне храбрость, и только после очередного возмущенного вопроса, наконец сказал:
– Она закатила такую истерику, когда Артур не вернулся домой. В общем… Пока официально он мертв, оформили как инцидент на производстве. Если когда-нибудь вернется – разберемся.
Когда весь смысл его слов дошел до нее, Виттория чуть не выронила чашку.
– Макс, вы ей не сказали?
Раске
– И тут дело даже не в CDA. Понимаешь, я видел результат работы людей Ульриха, - в его голосе сквозило отчаяние, - Видел, собственными глазами. Этот чертов полицейский участок. Там никто не помнит абсолютно ничего. Ни про вас, ни про что-то еще. Они все ведут себя так, словно ничего не случилось, но я же не слепой, я же вижу…! – еще один глоток из фляги, - Не знаю, чем люди Ульриха так их запугали. И даже не уверен, что хочу знать. Но поверьте мне, это чертовски страшно! Я не хочу, чтобы они то же самое сделали с Мартой!
Коньяк развязал ему язык, и в кои-то веки он говорил искренне и без купюр.
– Дерьмо, - констатировал Карстен.
– Я даже не буду спорить, - обессиленно выдохнул Раске.
– Так, подожди, - Виттория отставила пустую чашку в сторону, - Если люди этого твоего Ульриха действительно настолько опасны и так хорошо работают, тогда почему они не пришли за нами?
Раске пожал плечами и приложился к фляге еще раз:
– Откуда я знаю, что у них на уме? Может, пока просто не успели.
– Так, то есть… - неожиданная догадка – и мурашки снова побежали по замерзшей спине, - Карстен, дай мне свой телефон.
Карстен удивленно обернулся:
– Зачем?
– Дай-дай.
Карстен пожал плечами, но все-таки протянул ей его. Звонить на свой собственный номер было и без того странно, но еще страннее стало, когда с той стороны отозвался сонный мужской голос:
– …est…
Виттория шумно и облегченно выдохнула. Не добрались.
– Я тебя слышу. Все хорошо?
На той стороне саркастично хмыкнули:
– Fuit, prae aliquo me ex somno excitavit. [Было, пока кое-кто меня не разбудил.]
Нервный смешок сорвался с губ:
– Ну извини-извини, я… Ладно, не важно, завтра расскажу.
– Mane-mane-mane, [Погоди-погоди-погоди] - спешно выпалил Цезарь, - Quidquem accidit? [Что-то произошло?]
– Ничего. Все в порядке. Спи.
Палец коснулся красной кнопки сброса звонка – и телефон замолчал. Зато вместо него ожил Раске:
– Виттория, что это было? Ты с кем…
– Цезарь. Я же тебе говорила.
Она подошла к холодильнику и заглянула вовнутрь. В чем-то Раске был прав – этот бесконечный сложный разговор давно пора было разбавить чем-то горячительным.
– Я думал это плохая шутка… - простонал Раске.
Оценив запасы, Виттория достала бутылку
– Карстен, помоги открыть.
Карстен кивнул и потянулся было к ящику стола, но не успел ничего сделать. Отброшенный на стойку телефон разразился трелью. На экране светилась ее фотография и имя. Они молча переглянулись, и только после того, как Карстен неуверенно кивнул, Виттория, наконец нашла в себе силы взять трубку:
– Слушаю.
Она ожидала услышать в ответ все, что угодно, но только не:
– Vittoria, te rogo, quid accidit? [Виттория, я тебя спрашиваю, что случилось?]
Не убийцы Риттера, готовые пристрелить каждого, кто хоть как-то связан с ними, не полицейские, которых вызвали на стрельбу.
Просто сонный Цезарь.
– Охренеть… - выдохнул Карстен, - В смысле, он что…
Виттория ошеломленно кивнула.
– Я помню, когда они только-только начали выпускать телефоны с этой новой прошивкой, я папе две недели не мог объяснить, как им пользоваться, если он на голос не реагирует, а тут…
– Vittoria? – раздалось из трубки, - Audisne mihi? [Ты меня слышишь?]
– Карстен, подбери челюсть, иначе нам придется ехать обратно, вправлять ее тебе, - хмыкнула Виттория прежде, чем ответить в трубку уже на другом языке, - Слышу.
– Bene. Paene censebam, quidquid ruptum esse. An quid de… [Хорошо. Я уж было подумал, что что-то сломалось. По поводу…]
Раске подкрался к ней настолько тихо, насколько мог со своим весом и в своей степени опьянения:
– Виттория, - до свободного уха донесся его шепот и она, вздрогнув, оглянулась, - А можешь включить на громкую, мне тоже интересно.
Она прикрыла микрофон рукой перед тем, как ответить:
– А ты, типа, знаешь латынь.
– А ты? – не остался в долгу Раске.
Виттория скептично хохотнула, но все-таки сделала, как он просил.
– …quid putas? […что думаешь?] – раздалось из динамика.
– Извини, я отвлеклась, - ответила Виттория, - Слушай… Ты ничего странного не видел? Те люди в костюмах, они не приходили?
Динамик замолчал. Они недоуменно переглянулись, но быстрее, чем кто-нибудь успел что-нибудь сказать, телефон снова ожил:
– Haec mulier, qui hodie advenit. Credo, tui viri alieni eam quaesierunt. [Та женщина, которая сегодня приходила. Думаю, твои странные мужчины искали ее.]
Виттория растерянно моргнула.
– Почему ты так решил?
– Ea fugit, [Она сбежала] - лаконично отозвался Цезарь, - Tandem ei extempio excesserunt. [И сразу после этого они ушли.]
Склонившийся над телефоном Раске хмурился так, словно пытался понять, о чем идет речь, но не понимал ни единого слова.
– Что он сказал? – Карстен хотя бы не скрывал своего непонимания.