Zero Hour
Шрифт:
Телевизор мирно бубнил на стене. Внимая каждому его слову, София с каким-то блаженным выражением лица чистила автомат – и было в этой картине что-то странное.
Очередной чатрум закрылся, оставляя после себя только пустоту – и горький привкус на губах. Ни один человек в этом проклятом болоте просто не хотел говорить. От этого хотелось рвать, метать и вышвырнуть ноутбук в окно, но Виттория только невнятно выругалась себе под нос.
Взгляд скользнул по Софии – и осознание со всей дури ударило по голове.
– София, где ты научилась обращаться с оружием?
Старушка отвлеклась от телевизора и недоуменно ответила:
– Меня муж научил, я же рассказывала.
– А еще ты рассказывала, что он передал тебе автомат вечером, а утром за ним пришли – и ты больше его не видела.
София громко выдохнула и, одёрнувшись, выронила автомат из своих морщинистых рук.
– И правда…
Даже если бы она была актрисой, вряд ли ей бы удалось сыграть удивление настолько реалистично – и оставался только один вариант.
Она не врала.
– Но как же так… - беспомощно сказала София, - Я же помню. Я помню…
С каждым ее словом становилось все страннее и страннее.
– Что именно ты помнишь?
– И то и то, - ответила София, - Я помню ту ночь во всех подробностях. Каждое объятье, каждый поцелуй. Помню запах его одеколона, помню вкус вина. Помню, как он смотрел на меня, когда они пришли. Но… Одновременно с этим я помню… Помню…
Голос Софии сошел на нет. Пришлось ее немного подтолкнуть.
– Давай, София, соберись, - Виттория села рядом с ней и положила руку ей на плечи, - Это может быть важно. Что еще ты помнишь?
Несколько минут растерянной тишины понадобилось Софии, чтобы собраться с мыслями – и когда она заговорила, едва сложившаяся хрупкая картина понимания разлетелась на кусочки.
– Меня учил не Сандро. Это… Был другой человек. Я… Я не знаю, почему, но я думаю о нем как о… Моем командире.
[1] В итальянском Цезарь звучит исключительно как Чезаре. В латыни – Кайсар.
[2] PhD. Единственный уровень post-graduate образования в европейской системе. Аналог – кандидат наук, наверное, но не точно.
[3] Аналоги Джона Доу. Макс Мустерманн – немецкий. Тицио – итальянский.
Глава XVIII
Никто в чертовом даркнете не хотел говорить.
От отчаяния хотелось выть, рвать и метать. Стены окружали со всех сторон – реальные, очередной квартиры, в которой они скрывались, и виртуальные, существовавшие только на просторах самых темных уголков интернета.
Выхода не было ни из тех, ни из тех.
Нарушаемая только мерным щелканьем клавиш, тишина давила на мозги, довершая картину полной безысходности.
Не стоило им съезжать от Софии. Может быть,
Всего этого они лишили себя добровольно, согласившись на предложение Момо пожить в его пустующей в несезон квартире.
Распределенные зашифрованные пакеты пачками летели через туннели. Никто, кроме настроившего это соединение внука Софии не понимал, как оно работает, но это не имело никакого значения.
Все это не имело никакого значения, если следующим, что следовало за упоминанием paple в любом чате было:
<никнейм> покинул чат.
Виттория никак не могла понять, в чем подвох.
Пальцы зависли над клавиатурой старенького ноутбука. Очередной провал остался мерзким привкусом на губах. Проклятые стены, вторя ему, словно сужались, невыносимо давя на голову.
Чертова клетка без выхода.
– Porca puttana! – слезы злости брызнули из глаз, и Виттория со всей силы заехала кулаком по невинному столу, - Это просто невозможно!
Надежда разлеталась медленно, один засохший листок за другим – пока не осталось ничего, кроме голых веток.
Они не могли сбежать с планеты без документов, они не могли достать документы – и всем, что им оставалось, было либо сидеть здесь и смиренно ждать, либо бегать по всей стране, пока…
Исход был одинаков, разница была только в том, сколько продлится эта агония.
Тогда какой смысл…?
– Виттория? Что случилось? – Цезарь вернулся в гостиную, принеся с собой шлейф из запаха табака.
Ей пришлось долго воевать с ним за право не сидеть постоянно в окружении облака из дыма, но в итоге она победила – и теперь он уходил курить на лестницу.
– Гай, это все не имеет никакого смысла, - усмешка на губах отдавала отчаянием и мрачным сарказмом, - Мы никого не найдем. Может, искать вообще некого. Может, этот чертов paple вообще какая-то городская легенда, а Сандро просто верит в нее как дурачок.
Она не знала, какой реакции ожидала от него, но определенно не такой.
Цезарь загадочно ухмыльнулся и коротко бросил:
– Не думаю, - перед тем, как снова сесть в кресло и уткнуться в свой ноутбук.
Ее тяжелый подозрительный взгляд даже не заставил его повести бровью.
Терпения не хватило надолго.
– Cazzo, Гай, ты что, там что-то нашел и молчишь?
– Сейчас посмотрим, - обтекаемо отозвался он, и желание придушить его прямо здесь и сейчас едва появившись, тут же стало невыносимым.