ZEUS. Синдром защитника
Шрифт:
– Смотрю, вы неплохо сработались. А если я тебя переведу в другой проект?
– Работа – приоритет, каждый прекрасно это понимает. Блэквуд превосходно справится сам.
Другого ответа Андре не ждал.
– Виктор, сейчас я говорю не как твой босс, а как друг, и действительно интересуюсь твоим мнением. Если откажешься от перевода – пойму. Как смотришь на то, чтобы бросить вызов сложной личности?
– Сложной?
– Да. Абсолютно нелояльный, жестокий, хладнокровный ублюдок.
– Не таких ломали. Только скажи.
– Ломать никого не понадобится.
– Андре пристально посмотрел на Виктора, стараясь уловить реакцию.
– Самое неудобное во всей этой кутерьме, что никто не знает, что случится с личностью, если ее изменить искусственно. Могут быть провалы, сбои. Хочу, чтобы ты стал проводником Аллерта в новом для него мире. Виктор, ты должен слепить из этой машины, из пустой болванки, оружие корпорации. Верное, точное, слепо следующее воле хозяина.
Губы Виктора чуть дернулись, но улыбка так и не прорисовалась на лице. Зато глаза хищно вспыхнули.
– Переведешь на должность руководителя проекта «Зевс»?
– Для начала на должность капитана. Нужно навести порядок на корвете, разобраться с дисциплиной и промыть мозги команде. Майор Кавило не справился с задачей, а я многое упустил ввиду занятости. Стоило лишь самолично глянуть на происходящее… - Андре устало вздохнул. – Словом, надоел этот балаган. Деньгами, разумеется, не обижу.
– Когда приступать?
– Немедленно. Я ненадолго задержусь в лаборатории Ордена, нужно разобраться с вайирским камнем и поговорить с нашими партнерами. На Гром вернусь на шаттле. Тем временем «Посейдон» последует по координатам «Зевса» и сопроводит на станцию. Аллерт может выкинуть что угодно, а я не люблю сюрпризов.
– Сам их не люблю, - кивнул Виктор.
Андре усмехнулся, решив, что это нечто вроде юмора, коим товарищ напрочь обделен. Но разговор он затеял не ради шуток, или раздачи указаний. Интересовало иное. Вопрос, который не давал покоя долгое время и мешал спать по ночам.
– Послушай, все хотел поинтересоваться. Не сочти провокацией или проверкой на прочность, скорее это просьба. Просьба старого друга. Не откажешь?
– Ты же знаешь, что нет. Можешь говорить открыто.
– Виктор, кому все это время ты подчинялся? Кто был твоим боссом в проекте «Посейдон»?
– Не знаю. Я никогда его не видел в живую, только тень, силуэт на проекции. Сигнал зашифрован, и я даже не старался узнать. Ты разочарован?
– Ответ ожидаем, и…
Хэндком издал писклявый сигнал, прервав мысль. Андре вперился взглядом в мерцающую строчку на браслете - корпоративный канал, короткое сообщение: « Эксперимент стартовал». Андре улыбнулся:
– Знаешь, Виктор, ответ на самом деле не столь важен. Важно другое - сегодня прекрасный день.
– Удачно складываются обстоятельства?
– Запомни, друг мой, обстоятельства никогда ни во что не складываются. Любая победа - плод тщательно спланированной череды событий. Сегодня мы как раз пожинаем плоды.
***
Станция
Свет. Яркий, болезненный. Холод по телу, дрожь внутри. Боль пульсировала, расцветала огненными вспышками, затем успокаивалась, чтобы снова вцепиться в грудь. Лиса не могла понять, где находится и что происходит. Она проваливалась в дурман, а когда сознание ненадолго прояснялось, то в голове крутилось одно – это не камера. Нет ни скользкого холодного пола, ни гремящих цепей. Но почему так больно и одновременно легко? Она не чувствовала ног и рук, она словно парила в невесомости, а потом сверху наваливалась тяжесть и прижимала к кушетке. Свет гас.
Вскоре боль притупилась. Не ушла насовсем, нет. Она стала привычной и тихой, как будто всегда жила в обессиленном теле, была его частью.
Лиса открыла глаза. Хотелось пить, но попросить воды она не могла – губы едва шевелились, сил обронить хотя бы слово не было. Над ней склонился человек в белом халате, лицо скрывала медицинская маска. Серые глаза незнакомца показались добрыми, в них светилось тепло и понимание. Лиса решила, что бояться не стоит, и скользнула взглядом по комнате: кругом пластиковые перегородки, медицинское оборудование и стеллажи с пробирками. Вмиг загорелась надежда, пестрой бабочкой вспорхнула мысль: «Я в больнице! Ордена больше нет! Я дома!»
Но здравый смысл хлестнул пощечину.
Это не Ориваль.
Это лаборатория Инквизиции.
– Она пришла в себя, - голос доктора глухо прозвучал через маску.
Рядом тут же появились другие. В руках врачей замелькали шприцы, иглы, длинные трубки…
Лиса сдавленно застонала, с мольбой глядя в серые глаза доктора.
– Не надо… – чуть не плача прошептала она.
В вену вгрызлась игла, а за ней к телу присосались холодные датчики с сеткой проводов. Кожа покрылась мурашками. Доктор держал Лису за плечи, чтобы не дергалась, а серые глаза все так же смотрели с пониманием – всего лишь маска. Из тех, что носят убийцы.
– Ваше Преосвященство, она готова, - донеслось слева.
Лиса повернула голову на звук.
Магистр стоял у двери. Сухой сгорбившийся старик в красной мантии. На фоне белого пластика одеяние напоминало пылающий костер, а бледно-серое лицо с мутными от бельм глазами походило на лицо покойника. Магистр Ведилон держал в руках резной сундук из голубой древесины, вцепился скрюченными пальцами в ручки намертво. Где-то в закоулках сознания тлели воспоминания о сундуке, но Лиса не могла их разобрать.
Дверь отъехала в сторону, в комнату вошел инквизитор. С облегчением Лиса отметила, что это не Хиото. Воспоминания о последнем вызвали приступ тошноты, тело вдруг заныло так, будто подонок снова нанес болезненные удары.
Инквизитор встал рядом с магистром, скрестив руки на груди. Ведилон прокашлял:
– Увеличьте дозировку, я хочу получить доказательства.
– Ваше Преосвященство, на «Пламени» мы уже столкнулись с пирокинезом. Это может быть рискованно, - возразил инквизитор.