Зейна. Ночные охотники

Колоколова Яна Владимировна

– Боже, тебя что…укусили?

– Да.

– Собака?

– Нет. Это был человек, я думаю, это был какой-то маньяк.

– Человек?! Ты уверена?

– Абсолютно.

– Может, его покусала бешеная собака? Я слышала о таком, в любом случае, тебя надо срочно везти ко врачу.

– Да. Я сейчас соберусь.

Аня поспешила в свою комнату, тихо включила торшер, осветивший вотчину девочки-подростка. Со стены ей улыбался Джастин Тимберлейк, любимый на тот момент певец.

Кровать под белым балдахином принцессы, пара плюшевых медведей,

один из которых (подарок отца) тщательно залатан – вот чего касался взгляд Ани. Она как будто, сама того не замечая, прощалась со своей комнатой, своим детством.

Девочка натянула хлопчатобумажный свитер и джинсы, кроссовки, прошлась щеткой по волосам.

Бабушка к тому времени успела влезть в свой костюм и лодочки и ждала Аню в прихожей.

– Захвати свой полис!– крикнула она.

– О`кей. Я готова.

– Едем!

Бабушка лихо водила свою старую Волгу, которая досталась ей от мужа. Все предлагали сменить эту тарантайку на приличный автомобиль, но… бабушка была непреклонна, ее ласточка – ее боевая подруга, была с нею почти полвека и будет единственной машиной.

На этот раз машина, словно почувствовала, что хозяйке нужна помощь – завелась сразу. «Мистика!» -подумала Аня.

Пока они ехали по ночной Москве, Аня смотрела в окно. Столица, светившаяся неоном, завораживала. Вывески, витрины магазинов, иллюминация, фонари – все это сливалось в причудливую картину, оставлявшую странную реальность красивой сказки, должно быть именно так смотрят на Москву впервые.

Аня Круглова смотрела на Москву и не уставала восхищаться ею, так восхищаются друг другом влюбленные. Так смотрит на Джульетту Ромео, так на полотнах Тициана смотрят золотоволосые незнакомки на своих героев, так, словно все это в последний раз.

В последний раз, до последнего нерва доходит счастье-боль, переполняет ощущение ускользающей красоты.

Аня смотрела в окно и слушала Savage Garden «…to the moon and back, if you be, if you be-ee my baby!», до тех пор, пока бабушка не наехала на бордюр.

Все – приехали! Девушка аж подскочила, и чуть не ударилась головой об потолок. Пора выходить из машины в прохладную ночь.

Глава вторая

Квартира доктора Когана располагалась в обычной панельной высотке и на первый взгляд казалась совсем обычной, но это только на первый взгляд. Внутри дом был полон дорого фарфора, картин, статуэток – в общем, антиквариата. Попадая сюда, люди скорее думали, что они в музее, а не в квартире врача.

На самом же деле, никого противоречия тут не было. Владимир Иванович Коган в свои сорок лет уже был доктором наук, защитил диссертацию, причем очень успешно. Он был отличным врачом-гематологом, его работы печатались в таких авторитетных изданиях как «Blood» и «Cell». Кроме того он был « модным» врачом, и его практика частных консультаций была довольно обширна. Коллекционирование предметов старины было его хобби, маленькой слабостью, причем львиную долю его коллекции

составляли подарки от благодарных клиентов.

Семья Кругловых относила себя к среднему классу и, конечно же, не могла себе позволить консультаций у такого специалиста, если бы не одно «но». Мама Ани когда-то училась с доктором на философском факультете МГУ, правда Владимир Иванович со второго курса был отчислен, что, впрочем, не помешало ему поступить в первый медицинский и успешно его окончить.

Бабушка говорила, что первая, даже безответная любовь не ржавеет, потому доктор Коган стал их семейным врачом. Он видел Аню и Витю еще в младенчестве и знал все их истории болезни. И Аня ему доверяла, но сегодня, сидя на роскошном кожаном диване, почему-то нервничала…

Странно. К чему бы это. ЕЕ ВСЕГО ЛИШЬ ПЫТАЛИСЬ УБИТЬ! Это мелочи. Аня вытирала потные ладошки о джинсы и никак не могла унять дрожь во время внимательно осмотра врача.

Доктор Коган касался ее в перчатках, и от этого прикосновения бросало в дрожь, казалось, ее кожа горела, хотя температуры у нее не было.

– Интересный укус… ничего не могу утверждать, но похоже это, действительно отпечаток зубов человека с гипертрофированными резцами. Гм… Возможно это произошло вследствие мутации. Аня тебе не удалось разглядеть нападавшего на тебя человека?

– Нет. Там было темно, и все произошло так быстро, что я просто растерялась.

– Ну, это вполне естественно.

Внимательные глаза врача изучали ее, словно Владимир Иванович пытался прочесть ее тайные сокровенные мысли.

– Я сделаю тебе все необходимые инъекции, после того, как обработаю рану. И еще… я бы хотел взять у тебя кровь на анализ. Пойдем в процедурную комнату.

Аня еще ни разу не была в этой комнате, обычно доктор сам приезжал к Кругловым для осмотра.

Или же они ездили в институт, где преподавал профессор.

Комната в квартире была похожа на операционную: так в ней было стерильно. Всю картину довершал белый кафель на стенах, поблескивающий молочным блеском и яркие лампы. От этого всего девочке сразу стало не по себе. Через пару секунд закружилась голова, и Аня рухнула на пол как подкошенная.

Когда она очнулась, то первым ее ощущением стал бьющий даже сквозь веки свет. Оказалось, она лежит на кушетке в процедурной, а рядом стоит доктор и заплаканная бабушка.

– Все. Я звоню Лене. На ребенка напал маньяк, девочка, может, умирает, а ее мать ни сном, ни духом!

– Бабушка со мной все в порядке, правда…Ну скажите же ей Владимир Иванович!

– На самом деле я думаю: Лена должна быть в курсе, она нам потом не простит, если будет в неведении относительно ситуации, в которой ты оказалась. Но думаю, не стоит звонить ей сейчас, среди ночи, дело потерпит до утра. Иначе она будет в панике (а я ее знаю). Нам это совсем не нужно.

– Ну, хорошо. Но завтра утром наберу ее. Пусть возвращается из отдыха – ребенок в беде!

Аня и Владимир Иванович переглянулись. Может, бабушка права.