Зейна. Ночные охотники

Колоколова Яна Владимировна

– Аня ты как себя чувствуешь? Слабость есть? Тебе необходимо измерить давление. Не вставай.

– Да я нормально, только при резких движениях темнеет в глазах.

– Это не удивительно – у тебя давление сто на шестьдесят.

– Это плохо?

– Не хорошо, конечно. Мне нужно взять кровь из пальчика, потерпи.

– Ничего, я не боюсь боли или крови.

– Какая ты! Другие девочки на твоем месте визжат или хлопаются в обморок.

Аня скорчила забавную рожицу. Она не шевелилась, даже когда врач делал забор крови из вены.

Ей все было

ни по чем, тем более, что завтра, а вернее уже сегодня, через несколько часов она услышит голос мамы. Не было для нее более близкого человека. И как бы она ни любила бабушку, мама была для нее всем.

Доктор посоветовал им с бабушкой остаться у него до утра, обработал рану на шее и отправил их спать в гостевую спальню.

Сейчас, будучи вампиршей Зейной, девушка задумалась о том, почему доктор Коган всегда был один, ведь в свои сорок он был завидным женихом: богатый, привлекательный, умный, да все докторицы и медсестры должно быть с ума сходили, а он…

Любил свою Лену, лечил ее мужей, детей, маму.

Конечно, он же не аскет, наверняка у него были женщины, но все не всерьез. Он все ждал.

Зейна почувствовала, как по щеке скатилась одинокая слеза. Она прекрасно знала, что такое безответная любовь, ведь с самой юности любила вампира обратившего ее, спасшего ее Алексея.

Но тогда… она отчетливо помнила, как история любви Владимира Когана казалась ей забавной, а Алексей еще не замаячил в ее жизни.

***

В ту ночь Владимир Иванович сделал все от него зависящее, чтобы ей помочь. Все, что может сделать врач. Но он не знал, с чем столкнулся. Какое-то смутное предчувствие тревожило его, и потому он просил приехать к нему в стационар, если будет происходить нечто необычное, а еще посоветовал немедленно обратиться в милицию.

– Мы так и поступим, Володенька! – бабушка была от него в восторге.

На пороге Аня обернулась, внимательные глаза доктора изучали ее, но в них было столько участия и заботы, что у девочки сжалось сердце. Ее отчим никогда не смотрел на нее, для него она была просто девочкой-подростком, путающимся под ногами. Наверное, подстригись она наголо, или проколи нос, он бы не заметил. Или пробурчал что – то под нос, уткнувшись в газету, как он всегда и делал.

Аня же нуждалась в любви и внимании, как хрупкий цветок нуждается в солнце. Недостаток любви частично восполнялся всепоглощающей любовью матери и гиперопекой бабушки.

Осталось совсем мало времени до того, как в Испанском отеле раздастся телефонный звонок и она услышит голос мамы. А пока, стараясь не расплескать эту радость от общения, Аня, вместе с бабушкой, отправились домой, хотя доктор Коган предлагал им остаться в гостевой спальне.

Старая Волга со скрипом отъехала от дома врача. Бабушка заметно повеселела, она вообще была неисправимой оптимисткой. И это качество передалось и Ане, поэтому она опять включила плеер и начала слушать музыку. Так они и ехали до самого дома.

Уже стало светать. Небо окрасилось светло-розовым светом, первые прохожие робко пересекали улицы. Было

пять утра, когда бабушка припарковалась на площадке рядом с их домом.

В квартире бабушка сразу предложила Ане что-нибудь перекусить. Должно быть она сильно перенервничала, потому что аппетит Зои Васильевны усиливался в моменты переживаний и эмоциональных нагрузок.

– Я буду только чай! – прокричала Аня из своей комнаты, – Ну хорошо, съем еще и пирожок.

Глава третья

Бабушка пекла отличные пироги с вишней, и Аня их очень любила, но в то утро она, казалось, предпочитала всей еде чай – горячий ароматный напиток. Она съела лишь маленький кусочек пирожка, и это было странным, ведь девочка всегда отличалась завидным аппетитом.

Позже, когда Аня легла спать, она почувствовала странный жар на месте укуса. Место просто горело. Девочка включила лампу и подошла к зеркалу, сняла повязку. Странно. Ее кровь запеклась, как будто рану прижгли чем-то горячим. Ее это очень обеспокоило.

«Надо обязательно заехать в больницу к Владимиру Ивановичу, а пока надо поспать…», – пронеслось у нее в голове. Девочка укрылась стеганым покрывалом и, обняв любимого мишку, погрузилась в сон, который был весьма странным. В последствие, ее это так поразило, что даже будучи взрослой, девушка помнила тот сон в подробностях.

Ей снилось, что она в другой стране и даже в другом времени. Вокруг нее оазис, цветущий и прекрасный. Мир напоен сладкими запахами экзотических цветов. Повсюду дивные орхидеи, лилии, лотосы – все это источает ароматы, которые слегка опьяняют. Аня идет по направлению к великолепному мраморному дворцу, но, вдруг, ее что-то останавливает. Она видит пред собою женщину, исполненную красоты и величия, каких девочка никогда не видела. Женщина по виду египтянка, ее смуглая кожа отливает золотом,

на щеках светится персиковый румянец, алые губы плотно сжаты, глаза прикрыты, так что Аня не видит их, но почему-то знает, что они зеленые. Девочка видит, что вся фигура прекрасной женщины исполнена скорби, из-под ресниц она роняет бриллианты слез. Она оплакивает кого-то, кто бесконечно дорог ей. Ее горе Аня ощущает всем сердцем.

От незнакомки исходит такой свет, что девочка понимает – перед ней не просто женщина, перед ней богиня. Аня силилась что-то сказать, но… проснулась. Сердце гулко билось о ребра, так, что девушка приложила руку к груди. Все тело горело, во рту пересохло, на щеках выступил пот.

Собрав волю в кулак, девочка встала с постели. Будильник показывал восемь пятнадцать. Не так уж долго она и спала. Но почему у нее жар? Ее бросает в пот и во рту Сахара? Надо срочно ехать к доктору Когану, он как в воду глядел.

Аня вышла в коридор, дверь в бабушкину спальню была приоткрыта. Старушка похрапывала, отбросив одеяло в сторону.

– Бабушка, проснись! – Аня потрясла ее за руку. – Ну же, давай, баб, вставай…

– Что случилось? Тебе стало плохо?

– Думаю – да.