«Ж» - значит жертва
Шрифт:
Я поехала обратно в мотель. Конечно, мы были на верном пути. Хотя доктор Неттлетон не помнил имени, детали, которые он сообщил, совпадали с тем, что мы знали. Мне в голову пришла мысль — я сделаю быструю остановку, прежде чем ехать к Долану.
Школа Кворума, которая была частью Объединенного школьного округа, занимала отрезок в два квартала в северной части города. Я остановилась на парковке, в месте, помеченном «Посетители» и поспешила ко входу по подстриженной траве. Прошла через двойные стеклянные двери в главный коридор. Стояла мертвая тишина,
Школьной секретарше было лет тридцать с небольшим. У нее были карие глаза и шелковистые каштановые волосы. Легкая россыпь веснушек покрывала нос и скулы.
Ламинированная табличка гласила: Адриенн Ричардс, административный ассистент.
Увидев меня, она поднялась и подошла к стойке. — Я могу вам помочь?
— Надеюсь. Я — частный детектив из Санта-Терезы. Я работаю вместе с парой полицейских следователей. Мы пытаемся идентифицировать жертву убийства, которая умерла в августе 1969 года.
— Здесь?
— Мы не уверены. — Я быстро описала ей девушку. — Мы говорили с местными дантистами, надеясь найти ее по описанию зубов. Я подумала, если поговорить с учителями, они могут что-то вспомнить.
Она безучастно уставилась на меня. — Вы должны поговорить с мистером Эйченбергером. Он директор. И мы не разглашаем сведения о наших учениках.
— Мне не нужны сведения. Я только хочу узнать ее имя. — Я раздраженно посмотрела на нее. — Не понимаю, в чем проблема.
— Только мистер Эйченбергер имеет право обсуждать информацию об учащихся.
— Ладно. Можно с ним поговорить?
— Я проверю, но я должна посмотреть ваши документы.
Я достала из сумки бумажник и открыла его, чтобы показать фотокопию своей лицензии.
Она пересекла офис, направляясь к закрытой двери с табличкой: Лоренс Эйченбергер, директор. Она постучала и вошла. Через минуту дверь открылась и появился мистер Эйченбергер с Адриенн Ричардс позади.
Мистер Эйченбергер был мужчиной лет шестидесяти, в очках, с редкими, мягкими белыми волосами и носом-луковкой. Он держался официально.
— Как я понял, у вас проблемы с одним из наших учащихся.
— Вовсе нет. — Я еще раз повторила свои объяснения.
До того, как я закончила, он покачал головой. — Нет, за время моей работы. Вы можете попробовать Локаби. Это альтернативная школа.
— Правда? Я и не знала, что есть еще одна.
— Это на Кеннеди Пайк, белое здание, напротив городского кладбища. Вы ее не пропустите.
— К кому конкретно лучше обратиться?
— К миссис Бишоп, директору. Возможно, она сможет помочь.
— Вы сами не знали девочку?
— Если бы знал, я бы сказал.
— А ваш ассистент?
— Миссис Ричардс тогда здесь не работала.
— Очень плохо. — Я достала визитную карточку и написала сзади телефон мотеля. — Я буду в «Оушен Вью» пару дней. Буду очень благодарна, если вы вспомните что-то, что может помочь.
Я решила больше ничего не предпринимать, пока не увижу Долана,
Я прошла к офису и заглянула в дверь. Дежурная, молодая девушка, сидела на стуле, перелистывая журнал. Она жевала жвачку.
Я спросила — Вы не видели мужчину из комнаты 130? Он должен ждать меня, но не открывает дверь.
— Вы говорите о пожилом мужчине? Он ходил за сигаретами, но вернулся.
— Давно?
— Час назад.
— Позвоните, пожалуйста, в его комнату.
Она взяла трубку, надув пузырь, пока набирала номер. Телефон прозвонил раз пятнадцать. — Наверное, он ушел опять.
— Можете вы пойти со мной и открыть комнату своим ключом?
— Нет. Я здесь одна и не могу уйти.
Мне это совсем не нравилось. Я вернулась к его комнате и постучала почти так громко, как сельские жители в дверь замка Франкенштейна. Ничего. Я обошла вокруг здания. Все окна ванных были слишком высоко. Вернулась и встала перед дверью. Почему он не отвечает?
Я достала из сумки бумажник. В одном из отделений, за водительскими правами, хранился набор отмычек.
Я приступила к работе. Хотя большинство механизмов замков похожи, есть варианты, которые могут свести с ума начинающего взломщика. Обычно мне нужно несколько попыток. Я манипулировала своим маленьким инструментом, глядя одним глазом на парковку. Если Долан ушел, мне не хотелось, чтобы он поймал меня, взламывающей его комнату. И меня совсем не радовало, если один из жильцов, наблюдая за мной из-за шторы, вызовет полицию. Наконец замок поддался. Я открыла дверь и вошла. — Лейтенант Долан?
Он лежал на кровати, одетый. Его дыхание было поверхностным, а лицо — серым.
— Я слышал, как ты стучала, но был в ванной. Мне нехорошо.
— Вижу. У тебя боль в груди? — Вблизи был виден липкий пот на его лбу и щеках.
Он почти незаметно качнул головой. — Давит. Тяжело дышать. Как будто слон сидит на груди.
Я взяла трубку и набрала 911.
Казалось, что скорая помощь не приедет никогда, хотя, на самом деле, ей потребовалось не более шести минут. Я ждала на парковке и могла показать дорогу. Женщина-водитель и два медицинских работника вышли из машины и понесли свое оборудование в комнату Долана.
Через несколько минут его положили на каталку и доставили к машине. Мне объяснили, как доехать до больницы. Я убедилась, что дверь в комнату закрыта и поехала за ними.
В больнице я устроилась в комнате ожидания. Ряды соединенных стульев были расставлены вдоль стен. Кто-то принес украшение на Пасху — корзину пластиковых яиц, лежащих на невозможно зеленой бумажной траве.
Я не могла сидеть спокойно, отправилась в холл, и спросила у проходившей медсестры, где найти телефон. Меня послали в вестибюль, за два коридора. Я набрала домашний номер Стэси, заплатив за звонок кредитной картой. Через два гудка он поднял трубку и я рассказала ему о случившемся.