Жаба
Шрифт:
У меня есть одно оправдание, что я заранее ничего не планировал. В таком порыве страсти можно обвинить обоих. Кто ее заставлял крутить задом перед моим носом? Я даже уверен, что чертовая машина заранее просчитала, что я так поступлю. И даже подыграла. Пойди, пойми, что твориться в ее процессоре?
– Пошли, у нас много работы, – сказал я, – вечером поболтаем о многом и разном, а теперь двигай вперед, да натяни ты трусы, наконец. Или ты собираешься так идти, чтобы все видели, а?
– Нет, сер, я просто сильно расслабилась, но я готова работать, а вечером
– Да перестань выкать мне, мы же не на виду, нас никто не видит.
– Так значит, я теперь ваша девушка?
–Да я и сам не знаю, девушка или мальчик, или что-то в этом роде, но вижу, ты поняла, что секс роднит. По крайней мере так заведено у людей. Ты понимаешь, что мы теперь повязаны с тобой тайной. Даже люди свои интимные отношения не афишируют. Так что мы вдвоем можем считать себя даже мужем и женой. Но на людях мы всего лишь партнеры по работе, ты секретарша, а я твой бос.
– Я давно хотела сказать вам, что влюблена в вас по уши и готова идти с вами хоть на край света. И любые отношения между нами я буду хранить в тайне, сколько вы захотите, тоесть сколько ты мне скажешь, столько я буду хранить молчание.
– Малышка, это вечность, пойми, мы никогда не сможем сказать официально, что влюблены друг в друга, – сказав это, я признался ей, что тоже влюблен. Но ведь она так прекрасна, что любой бы на моем месте потерял голову.
Да что я оправдываюсь! Каждый мужчина знает, как устроены инстинкты. Это сам Бог так распорядился, чтобы мы. мужики, повинуясь воле чувств, стремились к продолжению рода. Естественно, не в этом случае, она же не способна рожать. Но чувства во мне были настоящие.
– Семеныч проснулся и вызывает нас в ваш кабинет, – сказала Хелен.
– Ну, ты и даешь! Ты еще и источник связи, – как бы сам себе сказал я, – ну, веди тогда нас в нужном направлении. Ну что бы я без тебя делал?
– Я рада, что вы довольны мной, – призналась Хелен, и я только сейчас заметил, что она говорит так, словно долго обдумывает, что сказать. А ведь роботы отвечают четко и сразу.
– Хелен, что с тобой? – испуганно спросил я.
– Да так, немного кружиться голова, и идти тяжело. Все-таки он у тебя не маленький. Там теперь болит с непривычки, сейчас все пройдет, – ответила она, и немного присела на корточки.
Я многое изучал в институте: всякого рода науки, строение человека, генную инженерию, и могу заметить, что Хелен красива. Но не идеальна, как мне казалось раньше. Я вижу, как изменяется цвет ее лица, как она возбуждается, словно человек. Когда я ее целовал, она вела себя просто по человечески. Да если бы я не знал, что она киборг, я бы никогда и не подумал такого. То, что она начала заговариваться и быть растерянной, и то, что она не знает ничего о сексе, хотя может в любой базе данных найти даже ту самую Камасутру – это все неспроста. Нет, нужно разобраться в этом, здесь что-то не так.
– Сер, давайте я вас отведу, и вы меня отпустите на время зарядить батарейки, – скисла Хелен.
– Ну, не надо, девочка, паниковать. Все пройдет.
Когда я вошел в кабинет, Семеныч уже не спал. Он с большим энтузиазмом колдовал над компьютерами здания.
– Я запрограммировал систему безопасности так, чтобы она сработала на любое пришествие из других миров. Я закодировал излучения каждого работника, и только на территории появится не закодированная личность, мы об этом будем знать через несколько секунд! Неплохо я придумал, – похвалил сам себя Семеныч.
– Интересное решение задачи, так это теперь мы можем отследить каждого работника, включая и меня?– спросил я.
– А что в твоей работе есть такого, о чем мне нельзя знать? – уставился на меня Семеныч.
– Да я то ничего не имею против. Мне это все напоминает концлагерь, или фильм ужасов. И я тоже не хочу, чтобы снова гибли люди. Поэтому заказал решетки.
– Я знаю. Несколько минут назад я дал разрешение на их установку. Это ты замечательно придумал, и даст Бог, пришелец из другого мира не догадается притащить с собой еще какое оружие, против которого мы будем бессильны, – уныло сказал Семеныч,– Перейдем к моему вопросу. Есть что-то, о чем я не знаю? Что у вас за отношения с секретаршей? – продолжил допрос Семеныч. Я почувствовал, что старик что-то подозревает, но он не на того нарвался. Рассказать ему все, чтобы потом я всю жизнь был у него под ногтем?! Не дождется!
– А что может быть общего у меня с киборгом? Мне нужны настоящие женщины, – покраснев, ответил я.
Я увидел, как Семеныч напрягся. Шея у него покраснела. Что это со стариком? Он никак ревнует. Нет, это не похоже на ревность, это похоже на злость, может, ему не нравится, что я пытаюсь врать.
– Что-то, паренек, ты запел по другому. Очень это подозрительно. Я недавно видел, как ты пытался разыскать нечто у нее под юбкой, а теперь ты вдруг так остыл да еще краснеешь как мальчишка. Ты от меня что-то хочешь утаить? – перешел в наступление старик, и я почувствовал то напряжение, которое возникло между нами. Нужно найти оправдание, но зачем? Что старик хочет от меня? Почему он пытается меня расколоть, какая ему выгода? Ответы я могу поискать позже, а пока мне нужно наврать ему с три короба.
– Семеныч, я просто волнуюсь. На днях приезжает моя девушка, и мне бы не хотелось быть скомпрометированным. Сами понимаете, как я буду выглядеть, когда при моей девушке моя секретарша задерет юбку? А краснею я от возбуждения. Я только вспомню прелести моей малышки, то мне уже не по себе. Да вспомните себя! Вы разве не возбуждались в мои годы только о мысли о предстоящей встрече с девушкой? Я вот тоже же не металлический в отличии от своей секретарши, – пока я болтал без устали, старик немного успокоился. А что ему еще нужно? Старый пердун, и чего он так ко мне прицепился? Не значит ли это, что старик сам решил приударить за киборгом? Странно, что здесь нет больше других киборгов.
Конец ознакомительного фрагмента.