Жак и его господин

Кундера Милан

СЕНТ-ОУЭН (наконец, замечает ГОСПОДИНА, испуганно). Это вы, дружище...

ГОСПОДИН (обнажает шпагу; СЕНТ-ОУЭН вытаскивает свою). Да, это я! Твой друг, самый лучший друг, какой у тебя когда-либо был! (Бросается на него, дерутся). Что ты здесь делаешь? Пришел посмотреть на сыночка? Убедиться, достаточно ли он упитан? Достаточно ли хорошо я его кормлю?

ЖАК (с опаской следит за поединком). Осторожно, мой господин! Он очень опасен!

Поединок, между тем, длится недолго и рыцарь СЕНТ-ОУЭН, получив укол, падает. ЖАК склоняется над ним:

Мне кажется, он мертв. Ах, мой господин, я думаю, вам не следовало этого делать!

ЖАК

склонен над мертвым СЕНТ-ОУЭНОМ, на сцену сбегаются сельчане.

ГОСПОДИН. Жак, быстро! Беги!

Убегает со сцены...

5-я сцена.

ЖАКУ не удается сбежать. Несколько сельчан хватают его и связывают ему руки за спиной. ЖАК стоит связанный на передней части сцены.

СТАРОСТА. Так что ты скажешь, дружок, если тебя посадят в тюрьму, осудят, а потом повесят?

ЖАК. Могу вам только повторить то, что говорил мой капитан: все, что происходит здесь, на земле, было записано там, наверху...

СТАРОСТА. Это истинная правда...

Медленно уходит со сцены вместе с остальными сельчанами, так что во время следующего монолога ЖАК на сцене остается один.

ЖАК. Другое дело, какую это имеет цену, — то, что было записано там, наверху. Ах, мой господин... Разве есть какая-то мудрость в том, что я буду повешен из-за того, что вы влюбились в эту чертову Агату? И вы уже никогда не узнаете, как влюбился я. Та прекрасная печальная девушка была служанкой в замке, а позже и я попал в тот замок уже как слуга, — вот видите, и этого вы уже никогда не узнаете, потому что меня повесят, — а звали ее Дивишка, и я ее любил, — потом-то я уже больше никого не любил, — а знакомы мы были всего лишь четырнадцать дней, — представляете, мой господин, только четырнадцать дней, четырнадцать дней, потому что мой тогдашний господин, — мой и Дивишки господин, — продал меня графу Ля Була, который затем отдал меня своему старшему брату, который, в свою очередь, передал меня своему племяннику, генеральному прокурору в Тулузе, а тот меня спустя какое-то время сбыл графу Трувилю; граф меня подарил маркизе Белло, — это та, что сбежала с англичанином, из-за которого еще был скандал, — но до этого она успела порекомендовать меня капитану Марту, — да, мой господин, тому, что твердил, что все написано там, наверху, — а капитан меня загнал господину Гериссанту, который меня определил к барышне Иселин, которую вы, мой господин, содержали, и которая вас раздражала, потому что была сущая истеричка, — и чтобы спасти вас от раздражения, я забавлял вас своими байками, вот и приглянулся вам, — и вы бы меня содержали и в старости, поскольку обещали мне это, — и, я знаю, исполнили бы это, потому что мы были неразлучны, мы были созданы друг для друга, — Жак для господина, господин для Жака. И такая глупость нас разлучила! Черт побери, что мне до того, что вы клюнули на этого проходимца?! Почему я должен висеть из-за того, что вы добряк и у вас плохой вкус!? Какие глупости написаны там, наверху! О, мой господин, тот, кто там, наверху нас всех выдумал, должно быть, страшно плохой, ужасно плохой, чудовищно плохой поэт, — король, царь плохих поэтов!

МОЛОДОЙ ОТРАПА (появляется во время последних фраз ЖАКА на передней, нижней части сцены; смотрит испытующе на ЖАКА, затем обращается к нему). Жак!

ЖАК (не глядя на него). Отвяжитесь от меня!

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Жак, это ты?

ЖАК. Отвяжитесь все от меня! Я разговариваю со своим господином!

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Черт возьми, Жак, ты что, меня не узнаешь? (Хватает ЖАКА и поворачивает лицом к себе).

ЖАК. Отрапа...

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Почему тебя связали?

ЖАК. Потому что меня хотят повесить.

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Повесить? Друг! Слава Богу, на свете еще есть друзья, которые не забывают своих друзей! (Развязывает веревки на руках ЖАКА, потом снова разворачивает его к себе и они обнимаются).

ЖАК

громко смеется.

Что ты так хохочешь?

ЖАК. Только что я отругал одного плохого поэта за то, что он плохой поэт, а он мне сразу прислал тебя, чтобы исправить свой скверный стих, — и говорю тебе, Отрапа, — даже самый ужаснейший из поэтов не придумал бы более веселой концовки для своего ужасного стиха!

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Ты заговариваешься, друг, — ну, да ничего. Я никогда о тебе не забывал. Помнишь чердак? (Хохочет и хлопает ЖАКА по спине).

ЖАК тоже хохочет.

Видишь его?! (Показывает назад, на ступеньки). Парень, это не чердак! Это часовня! Храм верной дружбы! Ты даже не подозреваешь, какое счастье ты нам принес. Тебя завербовали, — помнишь? — а месяц спустя мы узнали, что Жюстина... (Значительная пауза).

ЖАК. Что — Жюстина?

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Что Жюстина... (еще одна значительная пауза) Что у Жюстины... (Пауза).... Ну?... Ну, угадай!... Будет ребенок!

ЖАК. Вы узнали об этом месяц спустя после того, как меня завербовали?

МОЛОДОЙ ОТРАПА. После этого моему папику уже некуда было деваться, он вынужден был дать согласие на мой брак с Жюстиной, а через девять месяцев... (Значительная пауза).

ЖАК. И кто родился?

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Мальчик!

ЖАК. И что, хороший малыш?

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Да что ты! Ему уже десять лет! И назвали мы его в твою честь Жаком! Веришь ли, он даже чем-то похож на тебя! Ты должен зайти к нам! Жюстина просто обалдеет!

ЖАК (оборачивается назад). Мой маленький господин, наши истории до смешного похожи...

МОЛОДОЙ ОТРАПА весело ведет ЖАКА за сцену.

6-я сцена.

ГОСПОДИН (выходит на пустую сцену, зовет). Жак!... Жакобушка! (Осматривается). С той минуты, как я тебя потерял, сцена стала пуста, как мир, а мир пуст, как пустая сцена. Все бы сейчас отдал за то, чтобы снова услышать твою притчу о Ножике и Ножнах... Отвратительная притча! Поэтому я бы ее немедленно отклонил, отменил, объявил недействительной и ты бы мог рассказывать ее снова и снова как совсем новую... Ах, Жакобушка, если бы точно так же я мог отменить всю эту историю с рыцарем Сент-Оуэном... Только вот беда — твои прекрасные байки можно отменить, а мою глупую историю — нельзя, я в ней погряз, и погряз без тебя и без тех прекрасных задниц, которые ты создавал единственно простым движением своих сладко болтающих губ... (мечтательно декламирует, как будто бы это отрывок из стихотворения). “Жопа круглая, как полная луна!..” (Продолжает обычным голосом). И все равно ты был прав. Человек не знает, куда идет. Как Эзоп, идущий в бани. Я рассчитывал встретиться со своим пасынком, а вместо этого навсегда разлучился со своим... Жакобушкой...

ЖАК (приблизившись с другой стороны). Мой маленький господин...

ГОСПОДИН (поворачивается в радостном удивлении). Жак!

ЖАК. Вы ведь помните, что говорила трактирщица, та знатная баба с большой задницей: друг без друга нам не обойтись.

ГОСПОДИН в большом волнении кидается обнимать ЖАКА. ЖАК успокаивает его.

Ну ничего, ничего, скажите мне лучше, куда мы пойдем?

ГОСПОДИН. Разве мы знаем, куда идти?

ЖАК. Этого не знает никто.

ГОСПОДИН. Никто.

ЖАК. Так ведите меня.

ГОСПОДИН. Как я тебя могу вести, если мы оба не знаем, куда идем?

ЖАК. Так было записано там, наверху: вы — мой господин и это ваша обязанность — меня вести.

ГОСПОДИН. Да, но ты забыл, что написано сразу после этого. Хотя господин и будет отдавать приказы, но определять какие — будет Жак. Так что я жду.

ЖАК. Хорошо. Значит, так — я хочу, чтобы вы меня вели... вперед.

ГОСПОДИН (растерянно осматривается по сторонам). Да. Но где это — вперед?