Жакерия
Шрифт:
Несколько монахов. Мы из бедных семей, и никогда...
Оборотень. Молчать! Увести этих болтунов! (Одному из разбойников.) Вильфрид! Ступай, осмотри монастырские сокровища. Жан Куцый! Пойди запри эту кучу черных сутан! Постой! Кто из вас Игнатий? Отвечайте! Кто из вас Игнатий?
Брат Игнатий. Я. Что вам угодно?
Оборотень. Вы можете отправляться, куда захотите, без выкупа. Благодарите
Брат Игнатий. Благодарю вас. Но только дайте мне провожатых до Бове, иначе...
Монахов уводят.
Оборотень. Ладно! Ладно! Там посмотрим! (Аббату.) Что касается тебя, то ты из проклятого рода д'Апремонов и не можешь рассчитывать на пощаду: я сожгу тебя живьем перед замком твоего двоюродного братца.
Аббат (на коленях). Пресвятая дева! Святой Лёфруа! Какие муки уготовили вы мне!
Оборотень. Этот золоченый сундучище, вероятно, рака святого Лёфруа? Пусть его отнесут в наш стан, он принесет нам счастье. (Толкает раку ногой.)
Аббат (поднимаясь, запальчиво.) Нечестивец! Ты оскорбляешь святые мощи, и я накажу тебя своими слабыми руками!
Аббат бросается на Оборотня и пытается схватить его за горло; тот легко сбивает его с ног. Аббат падает на раку и обхватывает ее обеими руками.
Оборотень. Видали вы рассвирепевшего барана?
Аббат. Теперь я не боюсь умереть. Я жажду мученической смерти. Пока я жив, ты не осквернишь этих мощей!
Оборотень. Отдай сундук, или я размозжу тебе голову.
Аббат. Злодей! Отлучаю тебя от церкви, тебя и брата Жана!
Оборотень. Вот тебе за отлучение! (Разбивает ему голову.)
Аббат. Боже! (Умирает.)
Среди крестьян ропот.
Несколько крестьян. Убить аббата на раке святого Лёфруа! Это — святотатство!
Оборотень. Что говорят эти подлые рабы? Кто сказал, что это — святотатство? Кто из вас хочет поговорить со мной? Пусть заявит, пусть выступит, я ему отвечу...
Молчание.
(Разбойникам.) Уберите этот труп и бросьте в яму. А вы несите раку.
Разбойники колеблются.
Один из разбойников.
Оборотень. Как, трус? Ты боишься, что святой Лёфруа, мертвый, что-нибудь тебе сделает? Смотри, дурак. (Приподнимает раку.) Теперь берись. Видишь, от этого не умирают.
Разбойники уносят раку.
Ну, друзья, сегодня наш день. Кутнем. Погреб у монахов хороший. Пойдем заглянем.
Несколько крестьян. Да, пойдем! Попируем, выпьем монашеского винца!
Один из крестьян. Добром это не кончится. Я охотней пошел бы грабить мессира д'Апремона.
Входит Моран.
Моран. Кретьен Франк! Кретьен Франк!
Оборотень. Чего тебе?
Моран. Отец Жан послал меня к тебе сказать, чтоб у аббата и волос не упал с головы.
Оборотень. Клянусь рогами Магомета, ты маленько запоздал. Да я и не стриг его, посмотри. (Указывает на труп.)
Моран. Пресвятая дева! Что ты наделал?
Оборотень. Да разве он был не той же змеиной породы? Или, ты думаешь, свет станет хуже оттого, что одним монахом стало меньше? Пойдем-ка в трапезную да выпьем.
Оборотень и Моран входят в монастырь. Разбойники и часть крестьян идут за ними, остальные расходятся. Двое остаются возле тела аббата.
Первый крестьянин. И подумать только, не дальше как вчера он служил мессу.
Второй крестьянин. Он убил его наповал. Нехорошо он поступил.
Первый крестьянин. Я сперва думал, что рака сотворит чудо. А как увидел, что ничего такого не происходит, то у меня появились нехорошие мысли насчет аббата.
Второй крестьянин. Надо бы его похоронить.
Первый крестьянин. У него на шее красивая цепь, ей-ей красивая. Не зарывать же ее вместе с ним. (Снимает цепь.)
Второй крестьянин. Ты берешь цепь?
Первый крестьянин. А почему бы нет?
Второй крестьянин. Конечно... А почему бы и мне тогда не взять кошелек? Вон из-за пояса торчит шнурок.
Первый крестьянин. Одежда у него еще хорошая. Зачем ей пропадать?
Второй крестьянин. Снимем и поделим.
Первый крестьянин. Сутана шерстяная, тонкая, отличное воскресное платье выйдет для жены.
Второй крестьянин. Мы бросим потом жребий, кому достанется.