Жалкие создания
Шрифт:
– В конце концов, – снова услышал я голос Андрея, который на секунду сбил меня с толку, потому как остальную его речь я прослушал, – все ведь нормально, это даже к лучшему, что мы избавились от этой книги. Ничего плохого мы не натворили, все целы и невредимы, и это главное. – Он улыбнулся.
Я поднял голову и пристально на него взглянул. Прилагая все усилия, заставил себя улыбнуться в ответ, но какой-то вымученной улыбкой.
– Будем надеяться, что ты прав, – произнес я.
Якорь, висевший на груди, исчез, и гнев рассеялся подобно туче. Я никак не мог отделаться от дурных мыслей, которые поразили меня своей
Размышления прервал шорох, раздавшийся за креслом, – шебуршание и чей-то шепот, а затем появилась взъерошенная голова Димы. Еще не до конца проснувшись, он посмотрел на нас, переводя взгляд от моего тревожного лица, к равнодушному лицу Андрея, на котором растянулась ухмылка.
– Вы чего тут? Я что-то пропустил? Че ты лыбишься-то? – обратился он к Андрюхе.
– Вот, самый что ни на есть первый подозреваемый в исчезновении книги, чувак. Посмотри, как играет свою роль. Уверен, он в этом замешан. Как пить дать, это его рук дело. Перед нами великий чернокнижник нашего времени, а вот алхимик из тебя не очень, только сейчас очнулся. Ладно, поправляйтесь, а я пойду. – Андрей удалился из комнаты, и Дима озадачено обратил на меня взор, ожидая разъяснений.
– О чем это он говорит?
– Не обращай внимания, – отмахнулся я. – Ты же его знаешь, он всегда несет всякий вздор, прикрываясь глупыми шуточками. Можно подумать ты впервые с ним знаком.
Дима устало опустился на пол, закрывая глаза.
– Голова раскалывается. Что вчера было?
– Поверь, я бы тоже хотел это знать, – задумчиво сказал я, ощущая покалывание на кончиках пальцев.
Я знал, что этим дело не кончится и в дальнейшем должно что-то произойти. Но я и представить себе не мог, что явившееся будет таким ужасающим.
5
Следующие три дня прошли без последствий. Можно сказать, мы легко отделались, и, кажется, все стало налаживаться. Мы договорились не упоминать о книге, забыть о том злополучном дне. До сего момента мне удавалось с этим справляться.
Я возвращался домой после тяжелого учебного дня, когда заметил в небе грозно сгущавшиеся черные тучи, предвещавшие дождливый вечер. Застегнув куртку и накинув на голову капюшон, слегка ускорил шаг. Пробираясь по пустым улицам и дворам сам того не заметил, как очутился в незнакомом месте, а в это время уже не на шутку раздавались первые раскаты грома, из чего следовало, что водной процедуры мне никак не избежать. Темнота окутала переулок, в котором я оказался, и заставила с опаской оглянуться по сторонам. Удивительно то, что обычно в это время суток можно встретить людей, устало идущих с работы или проезжающие мимо машины, спешащие по каким-либо делам, но сегодня народ, словно вымер. На улицах царила полная тишина, нарушаемая лишь природными явлениями. Неясная тревога охватила разум и сковала его, отчего на секунду я даже растерялся, не зная, что предпринять.
«Неужели заблудился?» – подумал я, ощущая нежный ветерок, гуляющий по коже. Яркая вспышка молнии прорезала черное небо. Что-то заставило меня обратить внимание на один домик, стоявший в конце переулка. Он разительно отличался от остальных, расположившихся поодаль от него. На манер старинных английских фермеров, с круглым чердачным оконцем и овальной красной дверью, к которой была проложена вымощенная крупным булыжником дорога. Строение выглядело слишком далеким от современности и сразу привлекало к себе внимание необыкновенной конструкцией. Деревянная крыша напоминала по форме колпак. Никогда в жизни не видел ничего подобного и в голове моментально возник рисунок из проклятой книги. Из установленной на крыше домика трубы шел густой дым, поднимавшийся
«Sanguine Amon», «Dilexit nocte», «Sanguine Amon», «Sanguine Daimonts», «Sanguine Diaverntum», «Lavabo in tenebris lumen rectis sanguine».
Это было колдовское заклинание, о котором я когда-то вычитал в одной из ветхих рукописей, хранящихся в университетской библиотеке. Тело охватила невольная дрожь, а я продолжал стоять, как вкопанный и рассматривать невинную вывеску, на которой была выведена дьявольская надпись.
– Какого черта...
Первые капли дождя упали перед самым моим носом. Нужно было немедленно где-нибудь укрыться, и я, спрятав руки в карманы куртки, поплелся к домику в конце улицы, по пути прокручивая в голове заклинание.
Согнув руку в кулак, постучал в дверь и стал ждать. После не долгой паузы, послышались тяжелые шаги, щелчок засова, а затем дверь с дребезжанием отворилась. На пороге стоял сутулый коренастый старичок, с длинной серой бородкой, острым носом и густыми кустистыми бровями. Также я не мог не заметить заостренных ушей и большой мерзкой бородавки, красовавшейся точно на левой щеке. Одеждой ему служила красная рубашка, поверх которой был надет зеленый шерстяной костюм, на голове шляпа, из под которой пробивались черные лохматые волосы.
– Что-то случилось, мальчик? – вопросил он низким, хриплым, студенистым голосом.
– Эмм... извините, что потревожил. Я заблудился, а на улице идет дождь и...
– Входи, конечно, входи. Погода нынче жуткая, кажется, намечается буря, – сказал старик, запирая за мной дверь. Он, ковыляя, направился к горевшему камину. Я снял куртку и повесил ее на стоявшую рядом вешалку.
Комната, где я оказался, выглядела удивительно чистой и гармоничной, словно каждая вещь лежала на своем месте, и не было ничего лишнего, что могло бы помешать идеально созданной атмосфере уюта и умиротворения. Постеленный на полу красный коврик расшитый узорами вел к обеденному круглому столу. Огонь тихо потрескивал в камине, рядом с которым находилась кресло-качалка. Прямо напротив стола, на стене висела искусственная голова оленя. В заднем углу комнаты я увидел тяжеленный старинный сундук, и в голове почему-то возникла мысль, что в нем полно несметных сокровищ и драгоценных реликвий, но не монеты – нечто более ценное. Слева находилась поворотная лестница с забежными ступенями, следовавшими на чердак.
Несмотря на мирную обстановку, сложившуюся в домике у старика, я чувствовал неизвестную тревогу и страх. Сумрачное помещение освещал лишь камин и четыре свечи, стоявшие на темном дубовом шкафу.
«Пережду дождь и сразу уйду. Ни минуты дольше не останусь», – подумал я.
От этих мыслей мне стало гораздо легче. Но только на секунду.
Старик взял в руку кочергу и поворошил угли в камине.
– Садись за стол, мальчик, скоро будем ужинать, – повелительным тоном бросил старик. Я прошел к столу и сел на один из поскрипывающих стульев с деревянными подлокотниками. – Как тебя зовут? – спросил он, не оборачиваясь.