Жалкие создания
Шрифт:
Я заметил, как Таня отвернулась.
– А ты чего пугать нас вздумал, сука! Мы ведь тебя и в жертву этому твоему козлу звездному принести можем, запросто.
Андрей приблизился к Виктору, который тут же перестал смеяться. – Свяжем тебя и отдадим ему. Как ты на это смотришь?
– Это вам не поможет, молодой человек. Какое ему дело до одного людишки, когда можно принести в жертву весь город.
– Справимся как-нибудь с ним. Это ведь не божество?
Виктор
– Нет.
– Плевое дело. Говори, как его остановить?
– Я не знаю.
Андрей грубо схватил его за шиворот и слегка приподнял над полом.
– Андрюха, уймись. Поставь его на место, – начал утихомиривать я друга.
– Нет, Ден, – сказал он. – У нас тут проблемка, и ее надо как-то решать. А этот хрен жирный не хочет нам помогать.
– Может, хватит называть меня жирным! У меня просто кость широкая! Денис, уймите вашего друга, иначе клянусь я...
– Иначе – что? Вызовешь копов? В моей квартире на мелкие кусочки был разорван один из моих самых лучших друзей. Прямо у меня на глазах. Кровищи было море. Копы уже меня разыскивают! Город в жопе, и мне терять нечего, поэтому лучше говори по хорошему или сегодня на одного жирного мудака в мире станет меньше! Говори!!
– Хорошо-хорошо, только отпустите меня, пожалуйста. Вы сдавили мне горло.
Андрей разжал руки, и Виктор прошел к письменному столу, доставая из одного ящика мятый листок бумаги, который протянул мне.
– Что это? – недоуменно спросил я, забирая у него листок.
– Это все, что я сумел узнать. «Иззулус Баллугдур» не книга, в нее не входит список разных заклятий и прочих колдовских штучек – это один цельный, большой ритуал. «Иззулус Баллугдур» – название ритуала, очень древнего и ужасного, наверное, единственного в своем роде. Это проклятье. Его может совершить лишь тот, в ком не осталось ничего человеческого, кто брошен Богом, кто выступает против всего живого, в ком есть ярость и злость, но злость становится его существом, он становится им – внутренне. Оно превращает его душу в один сплошной поток ярости и дичайшего безумия. Я никогда о таком не слышал, и признаться, сильно был напуган, узнав о том, что в этой книге заложен поистине дьявольский смысл. Вы должны понимать, человек, который решил провести этот ритуал сознательно идет на самоуничтожение своего внутреннего "Я", говорящего ему о морали, добре и зле, любви, в конце концов. Завершая процесс, он получает безграничное знание, как бы это было названо по-другому – блага. И проходит сквозь врата смерти, но взамен теряет самое ценное – свою душу. Так сказано в книге.
– Я не понимаю, раз этот ритуал так ужасен, кто стал бы идти на такой крайний шаг? – спросил я у Виктора.
– Ну, мы же не можем до конца разобраться, как устроен человеческий разум. И бывали случаи, когда люди продавали свою душу и за малые прелести. А получить безмерные
– Старик в лачуге – он говорил мне про какой-то ритуал, что мне еще предстоит пройти испытания, и смерть Димы была только началом. Ты нашел, что для этого требуется?
– Да. Для начала нужно вызвать наставника, того самого безымянного кошмара, который будет сопровождать тебя и исполнять все, что потребуется. В общем, он выполняет за тебя грязную работенку, не скупясь на методах. Думаю, он уже показывал тебе, Денис, насколько усердно он занялся планом. Затем потребуется жертва одного из дорогих тебе людей, будь то родственник или друг, не важно, но смерть обязательна. После этого ты должен пройти обряд возрождения...
– Чего? – перебил я.
– Возрождение. Тут сказано, что ты должен потерять рассудок, очистить его, переродиться внутренне, чтобы забыть все вокруг. Отвергнуть чувства, чтобы пройти сквозь врата. Третий шаг уже зависит полностью от тебя и только ты можешь его выполнить.
– И что же это? – в нетерпении спросил я, закусив губу.
– Ты должен совершить убийство. И убить не незнакомца, а своего лучшего друга, – сказал Виктор.
Мы с Андреем переглянулись.
–Да не, Ден не сделает этого. Он же мой лучший друг, а не какой-то там псих, сбежавший из дурки.
Виктор опустил глаза в листок и продолжил:
– И четвертый шаг – последний, он должен пройти через врата в другой мир, потому что после всего случившегося, место его будет уже не здесь. Это все.
– И все-таки это ты виноват, ублюдок! Какого хрена ты дал Дену эту чертову книгу, если знал, что она так опасна!?
– Мне потребовалось немало времени, чтобы разобраться во всем этом. К тому времени, когда я понял, что к чему, книга была уже вас. Я, правда, сожалею.
– Заткнись! Ты не хрена не сожалеешь! Мы в дерьме по твоей вине, и если умирать, то только тебе! – Андрей сжал кулаки, собираясь, как следует, отделать Виктора, но я его прервал.
– Подождите, но ведь я никого не вызывал. Андрюха, ты же был там, мы отложили книгу и решили не делать этого. Мы ничего не читали, почему же он выбрал меня?
Я всю жизнь посвятил себя потустороннему миру, всей этой гребаной мистике, которой так страстно увлекался, так любил, можно полагать, боготворил. И теперь она вызывала во мне только отвращение, словно я столько лет поливал себя лужей, еще и с радостью раскрывая широко рот за добавкой. Я знал, что играл с огнем, но считал, что неплохо управляю им и могу даже использовать во благо, но зло нельзя сделать добром.
– Вероятней всего это было, просто ты не помнишь. У тебя за эти дни случайно провалов в памяти не было? – спросил Виктор.