Жало 2

Гришанин Дмитрий Анатольевич

— Олег, не дури! — в пробудившемся вдруг наушнике раздался напряженный голос Сергея (видимо через разделяющее нас полутораметровое расстояние радиосигнал между нашими гарнитурами пробился даже сквозь препоны местной аномалии). — Ты ловко развел тварей на этот дурацкий поединок. И пока они отвалили, нам самое время сделать ноги.

— У нас и так репутация с рухами ниже плинтуса, — откликнулся я, активировав «Мыслеобразом» микрофон. — А если сбежим…

— Да забей! — фыркнул Сергей, недослушав. — Зато все живы останемся. А командование

потом как-нибудь замнет это недоразумение.

— Не ссы, Серый, — хмыкнул я. — Как бы не закончилась моя драка, вас потом рухи не тронут.

— Да причем тут мы?! О себе подумай!

— Командир, не сходи с ума, выходить с одним ножом против попрыгунчика — это гарантированная смерть, — поддержал товарища Алонсо, так же через шлемовую гарнитуру подключившись к нашему разговору. — Зачем так рисковать, когда можно спокойно свалить в «Луч», и через несколько секунд оказаться в безопасности на антиграве?

— Значит, тоже в меня не веришь?

— Извини, командир, но с одним ножом против такого здоровенного попрыгунчика у тебя меньше шансов, чем у мышонка против матёрого кота-крысолова.

— В виртуале мне удавалось валить ножом рухов и посерьезней попрыгунчика.

— Так, то в виртуале. Там сдохнуть было не страшно.

— К чему эта дурацкая жертва?! — снова встрял Сергей. — Олег, пожалуйста, скомандуй отступление. Уверен, парни сверху прикроют наш отход.

— Отставить панику! — раздраженно шикнул я и, сорвав с головы шлем, не глядя швырнул его за спину, в направлении Алонсо.

Чем тут же вызвал одобрительный ропот рухов и отчаянный стон парней за спиной. Налетевший тёплый ветерок взъерошил мокрые от пота патлы моих давно не стриженных волос.

— Так гораздо лучше, — чтобы приободрить друзей, вслух поделился я своими ощущениями. — Обзор увеличился. Теперь точно не промахнусь.

С противоположного края импровизированного ристалища донёсся напряжённый стрекот противника. Без отброшенного на эмоциях шлема я лишился «Переводчика», но догадаться: чего хочет изготовившийся к прыжку рух, и так мне не составило труда.

— Всегда готов. Давай, атакуй уже, и покончим с этим, — откликнулся я.

Попрыгунчик не заставил себя долго упрашивать. Легко оттолкнувшись огромными задними ножищами, он смертоносным снарядом метнулся на гораздо менее проворного меня, намереваясь через секунду праздновать легкую победу.

И частично его задумка воплотилась…

Все ж таки самоуверенность сыграла со мной злую шутку. Реальный попрыгунчик оказался на порядок стремительней своих виртуальных прототипов, и наблюдая летящую на меня беспрерывно шевелящуюся массу шипастых лап, я отчетливо понял, что двигаюсь гораздо медленней противника, и, даже зная уязвимое место в его хитиновом доспехе, попросту физически не успею сунуть туда нож в обход шустрых лап гиганта.

Перед глазами вдруг полыхнули строки системного уведомления, которые я, разумеется, тут же сморгнул, не глядя.

Мало

мне было бед, так еще чертовы строки неожиданного лога ослепили аккурат на подлете противника, окончательно деморализуя. Я проморгал самый благоприятный для уклона момент, и осталось только отчаянно броситься в лобовую на шипы попрыгунчика, с призрачной надеждой первым дотянуться ножом до уязвимости руха.

Это случилось аккурат в момент моего встречного движения, с задранным в руке клинком…

Время вокруг меня вдруг словно остановилось. Я с невероятной четкостью увидел ощерившегося острыми шипами всех четырех конечностей, сгруппировавшегося в стремительном прыжке руха, словно в невидимом киселе по-черепашьи медленно преодолевающего последний метр разделяющего нас еще расстояния. Воспользовавшись неожиданным подарком судьбы, я попытался увернуться от нацеленных мне грудь и живот хитиновых шипов, и с ужасом обнаружил, что тоже нахожусь в таком же вязком киселе, для минимального продвижения в котором необходимо прикладывать просто колоссальные усилия.

Но вид неумолимо приближающихся к телу шипов противника стал идеальным стимулом для отчаянной борьбы за выживание. Я так остервенело рвался уйти с траектории удара смертоносных шипов, что мне удалось в достаточной мере продавить сопротивление вязкого воздуха, и добравшиеся-таки до меня хитиновые конечности твари лишь оцарапали МБПП. Направленный же моей правой рукой, в обход шипов попрыгунчика (что, при черепашьей скорости происходящего, оказалось плевым делом), десантный нож вошел аккурат в крохотную щель соединения левой верхней лапы с толстым хитином панциря и, без труда провалившись на всю глубину клинка, круговым движением нанес противнику смертельную рану.

Время вокруг вернуло свой нормальный бег. И схлопотав-таки дернувшейся в агонии шипастой лапой по ребрам, я отлетел на пару метров от зарезанного попрыгунчика… Как рух и хотел, схватка закончилась мгновенно. Вот только все нацеленные им удары острейших шипов, еще мгновение назад казавшиеся неотразимыми, вдруг бестолково пронзили пустоту в том месте, где обязан был быть имперец. А низкорослый противник, с неожиданным для мягкотелого проворством, успел уклониться вправо, и оттуда ловко вонзил свой длинный нож аккурат в щель под верхней лапой его хитинового доспеха.

Влекомый прыжковым ускорением, мертвый рух кубарем прокатился еще метра три по песку тропы и остановился, только столкнувшись с окружившей место поединка толпой соплеменников. Зажав ладонью разодранный последним ударом попрыгунчика бок, шипя и матерясь сквозь зубы от боли, я кое-как самостоятельно поднялся на ноги и заковылял к трупу поверженного врага за оставленным в ране ножом.

Общий стрекот боязливого восхищения вырвался у многочисленных зрителей. Как и было мне обещано, никто из рухов не попытался оспаривать результата поединка, все аборигены дружно и безоговорочно признали правоту победителя.