Жало 3
Шрифт:
И, словно в подтверждение моего вывода, из потревоженного щупальцем кокона раздалось хриплое «апчхи» пленника.
— Потерпи, дружище, сейчас я тебе помогу, — запыхтел я, пытаясь неуклюже подняться на ноги. — Ох, ты ж!.. — прошипел в следующую секунду сквозь зубы, когда ослабленные мышцы ног, предательски задрожав, на привычную нагрузку отозвались неистовой тряской.
Из-за прокатившейся снизу вверх по телу судорожной волны обильно закровоточили многочисленные ссадины и порезы. Чтоб не заорать от боли, пришлось до хруста стиснуть зубы.
Если б не верные щупальца, без команды ставшие в те роковые мгновенья надежными костылями для
Перед глазами полыхнул очередной системный лог, сообщая о потери еще разом четырех единиц Здоровья, с рекомендацией, помимо питья и питания, сохранения на ближайшие полтора часа режима полного покоя.
— Ага, шас! — прошипел я зло. — Перетопчешься.
Благодаря многочисленным подпоркам, я таки-устоял на подгибающихся ногах, и смог даже через пару секунд (как только судорога отпустила) сделать первый корявый шаг к намеченной цели.
— Ооо эээсь? — промычал тем временем ближайший кокон смутно знакомым женским голосом.
— Это я, Олег, — откликнулся, осторожно касаясь непослушными пальцами непривычно слабых рук нижнего края кокона.
— Ааарааамоооф? Ыыы? — откликнулся более уверенно кокон. И на этот раз я окончательно признал хозяйку голоса.
— Ага я, Марин. Потерпи, сейчас тебя освобожу, — прошипел я, отдирая прилипшие пальцы от липучки кокона.
Едва не завалившись от собственного рывка, решил повременить с отчаянными экспериментами и мысленным приказом велел щупальцам: точно так же, как меня несколькими секундами раньше, снять с подвеса маринкин кокон и освободить от липких пут пленницу.
Ну и на следующие секунд десять, аккуратно подхваченный парой страхующих щупальцев, сам я тоже превратился в безвольного статиста. Расслоившаяся было перед чуток приспособившими к окружающему мраку глазами тьма снова превратилась в сплошное чернильное марево, в котором меня, как на качелях, неистово болтануло вверх-вниз. Но сопровождающие болтанку треск паучьих нитей и болезненное мычанье совсем рядом расплачивающейся кровью за свободу пленницы, позволяли примерно представлять жестокую, не необходимую, работу Желтого грауса.
Пронзительный маринин визг в самом конце оборвался вдруг на высокой ноте, и переставшие опекать меня щупальца, разжав кольца, аккуратно опустили босые ноги на земляной пол рядом с потерявшей сознание девушкой. Снова покачнувшись, на этот раз я без посторонней помощи устоял на своих двоих и, наклонившись, тут же нащупал (заботливо подправленной щупальцем рукой) обнаженное плечо пребывающей в отключке Черникиной.
Ответом на мой осторожный толчок стал бессвязный болезненный стон девушки. И тут же в очередной раз полыхнули перед глазами тревожные строки системного лога:
Здоровье 179 (-347 –84)
Внимание! Уровень Здоровья восстановлен не полностью! Расчетное время до полного восстановления 1 час 30 минут 15 секунд.
Внимание! Недостаточно ресурсов для полного восстановления Здоровья! Рекомендации: обильное питье и калорийное питание.
Выносливость +0,09%
Регенерация +0,04%
Расчетное время до конца действия первой части функции Желтый граус : 1 минута 25 секунд… 1 минута 24 секунды… 1 минута 23 секунды…
Прикинув,
И понеслось…
Верные помощники и телохранители меня снова подхватили и завертели во мраке, как никчемную куклу. Но характерные размашистые броски вверх-вниз, чередующиеся с довольно продолжительными колебаниями моей тушки примерно в одной плоскости, сопровождающиеся треском рвущихся паучьих пут и мычаньем «ошкуриваемых» пленников, рисовали перед внутреннем взором повторяющиеся картины: сперва сноровистого подъема под потолок к подвесу, затем аккуратного срыва с паучьих нитей коконов, с последующим мягким падением на заранее опущенные амортизаторы, и, наконец, с финальным удалением липкой оплетки с тел освобождаемых пленников…
Это случилось во время потрошения Желтым граусом четвертого сброшенного на пол кокона. Окружающая непроглядная чернота вдруг налилась молочной белизной, сквозь которую (как на негативе) резко обозначились границы стен окружающей то ли норы, то ли пещеры. Сместив взор на себя, я увидел свое едва прикрытое обрывками серого комбинезона непривычно чернокожее тело (с белесыми полосами ссадин и порезов), аккуратно оплетенное двумя бурыми щупальцами, и удерживаемое, соответственно, ими же на весу в почти вертикальном состоянии. Внизу еще четыре щупальца, впившись когтистыми макушками в земляной пол, придавали действующей функции устойчивости, и оставшиеся шесть щупальцев, мелькая с огромной скоростью, срывали и отбрасывали тут же в стороны куски паучьих нитей, и кокон под ногами истончался прямо на глазах.
Всего пара секунд угарного мельтешения щупальцев, и вот уже из-под чернильного «савана» открываются фрагменты могучего белого тела, едва прикрытого серыми обрывками комбинезона. Еще секунда слаженной работы исполняющей мою волю функции, и в наполовину освобожденном от пут, мычащем от боли пленнике я узнаю здоровяка Миха (черная до синевы кожа которого в открывшемся мне «негативе» кажется белее снега). Пока щупальца заканчивают освобождение здоровяка, оглядываюсь на троицу уже избавленных от липких пут пленников. Кроме по прежнему валяющейся в дальнем углу «негритянки» Марины (с едва прикрытой обрывками серой форменной одежды грудью), вижу втихушку приподнявшегося на локтях и слепо озирающегося по сторонам великана Сыча, такого же «чернокожего», как Черникина. Третьим же номером среди освобожденных ранее друзей-сослуживцев неожиданно оказался гэручи. На валяющимся, как Марина, в полном отрубе крысюке имелся такой же разодранный до безобразия серый комбез жала, как и на всех нас, однако этот собрат по несчастью был не только из другого дежа, но даже, походу, из иного стожа (потому как среди знакомых крысюков я такого чересчур носатого индивида точно ни разу не замечал). Мышиного цвета шкура гэручи в «негативе» очень своеобразно преобразилась, приобретя благородный небесно-голубой оттенок.