Жало 3
Шрифт:
— Но…
— И никаких, нахрен, но! Задолбал, блин!
Отвлекая от спора, перед глазами загорелись строки системного лога:
Зеленый граус — 2,84%
Гипноз +2,84%
Телепатия +2,84%
Тягучий граус — 1,81%
Дробный граус — 1,81%
— Вот упрямая челка, — донесся со значительного отдаления писклявый голос крысюка. — Конечно ваш убийца це-деж уже пробудился от спячки в момент твоего освобождения. Потому что Шшукасс, добрая душа, посте того, как надзирателя нашего вальнул, этого кренделя в первую очередь от паучьих пут избавил и растормошил.
Я хотел было возразить столь
— Че ж напарник-то твой Олегу Инвентарь активировать не подсказал? — гаркнул в сторону гэручи Мих.
— А я почем знаю? — пискнул в ответ крысюк из своей ссылки. — Может, подумал, что сам догадаться чел обязан. Так-то Шшукасс парнем был резким. И, как я, сюсюкать с молодняком — на дух не переносил. Это вам, салаги, с понимающим Ччверссом повезло. Зато у Шшукасса Инвентарь аж до Рюкзака растянут был, и…
— Твою ж мать! — прокряхтел я, перебивая дальнего оратора. — Как же я про Инвентарь-то умудрился запарить?!
А в посвежевшей после сна голове уже сам собой сложился нехитрый пазл: каким образом друзья, пребывавшие совсем недавно в таком же плачевном виде, как и я, смогли так быстро и эффективно восстановить нормальную физическую форму? Ведь все было элементарно и лежало в прямом смысле слова на поверхности. Потому как в индивидуальном личном хранилище каждого жала (ограниченном размером прокачки функции Инвентарь — у меня, соответственно, это пока что был Карман), в обязательном порядке находилась почти невесомая аптечка с набором стимуляторов и витаминов, заточенных как раз-таки на экспресс-восстановление организма тяжелораненого воина. Мои друзья-жала, вовремя вспомнив про этот «спасательный круг», своевременно укололись стимуляторами и закинулись витаминами. Я же, с какого-то фига изначально люто затупив, напрочь позабыл о наличии в свободном доступе спасительной аптечки. Да что там аптечки, я даже про хранящиеся в Кармане метательные ножи, способные помочь в схватке с теми же рейзерами, напрочь позабыл, и бился с зубастиками голыми руками, уповая лишь на щупальца боевой функции… Вообще моя память, после пробуждения в паучьем коконе, походу, оказалась дырявой, как решето. Или таковой она стала, когда наглотался непонятного бульона из вибрирующей кишки трейс-ткача? Ведь, фиг знает сколько грамм этой гадости успело пролиться в мой желудок, прежде чем пробудившаяся функция Желтого грауса не избавила меня от принудительной опеки паукообразного. И накрыло меня, в итоге, качественно. Про аптечку в Кармане не вспомнил даже в момент четко осознаваемой смертельной опасности, на полном серьезе выбирая кого лучше сожрать: ядовитого трейс-ткача или вывернутого наизнанку бедолагу гэручи; слава яйцам, третий варик вдруг подвернулся, и в итоге до исступления нажрался орехами бланга. Секрет появления которых рядом с мертвым крысюком, кстати, как стало теперь очевидно — это тоже в некотором роде последствия активации чужой функции Инвентарь, или, проще говоря, частичного выброса содержимого из схлопнувшегося после смерти личного хранилища гэручи… — Все эти долго описываемые открытия пронеслись в голове за считанные секунды, и они ничуть не помешали параллельно слушать раздающиеся рядом возгласы обрадованных моим возвращением друзей.
— О! Кажись, командир очухался, — первым среагировал на мой голос Сыч.
— Олег, не газуй, не ты один такой. Так-то про Карманы свои мы тоже не сразу вспомнили, — за всех повинилась Маринка.
— Нам Ччверсс туда за аптечкой сунуться напомнил, — уточнил Мих.
— Да уж, поставил на свою голову челов неблагодарных на ноги! — фыркнул из дальнего угла крысюк.
— Эй, ворчун, хорош уже дуться, — окликнула его Марина. — Иди сюда, и фонарем нам, будь добр, подсвети.
— Там, вообще-то, заряда с мышиный писюн осталось, — пропищал гэручи недовольно. — А нам еще наружу как-то отсюда надо выбираться. — Но, поворчав, к нам он все-таки подошел, и фонарь свой зажег.
Глава 6
Глава 6. У каждого своя правда
— Да вот же они!.. Ну как нет? Зенки-то разуй! Что же это по-твоему? — отчаянно заспорил с гэручи Мих.
—
— Мусор это, что от трапезы трейс-ткача остался, — пищал в ответ упрямый крысюк.
— И это мусор? — нагнувшись, Мих подхватил с пола полтушки рейзера, окоченевшего с широко раззявленной клыкастой пастью.
— Это ошметки рейзеров — ежу понятно! И отыскались, заметь, как раз там, где Олег показал! — поддержала товарища Марина.
— Да, похожи на рейзеров, — вынужден был пойти на попятную крысюк. — Но, челы, вы сами подумайте: как чел-одиночка смог разом перебить, да еще так мелко в процессе растерзать, целый выводок паразитов?
— Ты ж видел, у Олега в Кармане пара ножей метательных заныкана, — пожал плечами Сыч.
— Во-первых, ножами так рейзера крошить замучаешься. Во-вторых, об Инвентаре он вспомнил только что и, соответственно, раньше безоружным тут куролесил. В-третьих, вы видели, в каком он пребывал состоянии? Там не то, что с рейзерами драться, просто на ногах устоять и не упасть — уже большая удача. Ну и, в-четвертых, трейс-ткачи же хищники, и вот наш надзиратель вполне мог развлекать себя в яме охотой на рейзеров, которые для трейс-ткачей, возможно, как для нас куры. Ваш же ловкач це-деж просто случайно наткнулся в углу ямы на эту гору растерзанного хитина, и отволок сюда тело бедняги Шшукасса, получившего смертельное ранение в схватке с трейс-ткачом. Для чего, спросите? И я отвечу: чтобы отобрать у героя-ветерана заслуженную славу победителя крутого руха, разумеется, и выставить, в итоге, одного себя всеобщим спасителем.
— А где кровь, тогда, на полу? Или, вообще, хоть какой-нибудь след от перетаскивания с места на место окровавленного тела гэручи?..
— Во-во, Олег же слабый слишком типа — сам же об этом сказал. Как же он смог Шшукасса через всю ямищу от мертвого паука сюда на руках перетащить?..
— И, вообще, как, не имея такого же, как у тебя, фонарика, Олег смог бы все это провернуть в здешней кромешной тьме?.. — посыпались с трех сторон на гэручи вопросы от моих защитников.
— А меня, вот, гораздо больше интересует вопрос: откуда, вообще, взялась такая непоколебимая уверенность, что твой напарник, Ччверсс, смог освободиться сам, освободить всех нас и завалить потом в одиночку трейс-ткача? — это уже я, не сдержавшись, присоединился к допросу попятившегося под нашим напором крысюка…
После введения в организм добытых из аптечки стимуляторов и витаминов, подстегнутая химией регенерация живо превратила меня из кряхтящего доходяги во вполне сносно себя ощущающего человека. В голове окончательно просветлело. Я смог без посторонней помощи встать на ноги и незаметно подойти к освещенному мельтешащим по полу лучом света кружку спорщиков.
— Да потому что функция у напарника была, дюже спасительная для нашего плачевного состояния пленников паучьей ямы, — направив луч фонаря мне в лицо, клокочущим от ярости голосом протявкал в ответ гэручи.
— Так у меня тоже функция, — пожал плечами я. — С помощью которой сам освободился и вас освободил.
— Докажи, — пискнул ожидаемо недоверчивый крысюк.
— Блин! Те ж говорили уже: в откате она, — опередив меня, ответила «Фоме Неверующему» Марина.
— Ну-ну…
— Мих, оставь его, — придержал я заруку вспыльчивого здоровяка, рвущегося кулаком сбить кривой оскал с пасти насмешника, и поспешил направить поток разговора в более безопасное русло: — Так что, говришь, там у твоего напарника за читерская функция имелась?
— Пассивная функция Живчик — полное ее название, — охотно стал делиться инфой приосанившийся крысюк. — Сродни той, что нам всем тут за присадки от трейс-ткачей прилетела. Этот его Живчик так же многократно разгонял в организме, но не сопротивляемость к яду, как у нас всех сейчас, а текущий показатель Регенерации конкретно у Шшукасса. Правда, активироваться эта функция могла у него лишь пару раз в сутки на трехминутный отрезок времени. Но зато в течении этого короткого интервала мой напарник становился практически бессмертным. Я собственными глазами видел, как однажды в бою, угодив под клешню стерха, Шшукасс по колено лишился обеих ног, однако отрубленные конечности потом отросли у него обратно за считанные секунды.