Жало зайгонов
Шрифт:
— Не очень много, — признал Доктор. — Одна или две. Вообще-то, меньше одной. Возможно.
Затем он просиял:
— Есть гора в городке Берлин в штате Нью-Йорк!
— Думаю, с меня Нью-Йорка на ближайшее время достаточно, — сказала Марта, вспоминая их последний визит туда [1] . — В любом случае, не может быть, чтобы рядом был город. Воздух слишком чистый.
В её глазах появилась весёлая искорка:
— А это действительно 1908 год, или мы в доисторические времена попали?
1
В
— Хочешь сказать, мы сбились с курса на семьдесят миллионов лет? — Доктор попытался посмотреть на неё обиженно, но эта мысль привела его в восторг. — Это была бы фантастика, скажи? Динозавров нигде не видишь? Мне кажется, что вряд ли, потому что местный пейзаж явно сформирован ледниковой активностью, — он опять просиял. — Смотри, какая долина! Какой тор [2] ! Мисс Джоунс, хотите тур к тору?
Он схватил её за руку и потащил сквозь вереск на прогулку. Полы его длинного коричневого пальто шлёпали его по лодыжкам, а тёмный костюм был дополнен жёлто-красным клетчатым шарфом, который напоминал Марте медведя Руперта [3] . Её одежда была гораздо элегантнее: платье из просвечивающегося зелёного шёлка с узором из золотых листьев, и плотно облегающий, украшенный бисером жакет. В конце-то концов, он ей пообещал, что они направляются на официальное мероприятие.
2
Скалистая вершина холма.
3
Персонаж британского комикса для детей.
— А как же этот немец и его ой-какая-важная речь? — спросила она.
— Старина Минковский! Да, если это сентябрь 1908 года, он будет делать доклад на Германской Ассамблее естествоиспытателей и врачей, будет им рассказывать о том, что пространство-время четырёхмерно. Поворотный момент для мировой физики.
Доктор рассмеялся:
— Ладно, пускай там как-нибудь без меня обходится. А мы останемся здесь охотиться на динозавров, на всякий случай. А что если мы устроим доисторический пикник? Как ты относишься к пикнику? Я думаю, надо его устроить.
Марта улыбнулась и подумала о своей прежней, нормальной жизни. О жизни до того, как она связалась с человеком, который путешествует в пространстве и времени в волшебной полицейской будке, которую называет ТАРДИС, и который проносится мимо звёзд и планет так, как она мимо станций метро.
— Ну что же, у нас в семье никогда не находилось времени на пикники…
— А я очень, очень люблю пикники. Мне нравятся корзинки для пикника. Особенно с отдельными маленькими отсеками для ножей и вилок, это гениально…
Энтузиазм Доктора пропал, когда раздался пронзительный визг тормозов и громкий грохот. Из-за ближайшего холма поднялось облако чёрного дыма.
Вначале Марта и Доктор обменялись безмолвными взглядами. Затем одновременно бросились на звук.
— Автомобильная авария? — прокричала Марта, задыхаясь. — Судя по звуку, двигатель…
— Хриплый, неэкономный, и, возможно, откровенно опасный, — Доктор посмотрел на неё с безумной улыбкой. — Хочу покататься!
Он бросился вперёд и добежал до края холма раньше неё.
— О, да! — воскликнул
— И весьма помятый водитель, — догнав его, заметила Марта.
Старый красный автомобиль, вполне возможно, близкий родственник «Чих-Пых Бам-Бам» [4] , явно не вписался в резкий поворот и перегородил собой узкую дорожку; капот и крылья у него погнулись и поцарапались после столкновения с каменной стенкой. Высокий мужчина в клетчатом спортивном пальто с высоким воротником пытался оттолкнуть автомобиль от стенки. На его голове, поверх светлых кудрей, была надета твидовая кепка. Он был покрыт грязью и машинным маслом, на руке у него была довольно глубокая рана. Увидев Доктора и Марту, он окликнул их:
4
«Чих-Пых Бам-Бам: волшебный автомобиль» — детская повесть Йена Флемминга.
— Эй! Вы мне не поможете по-приятельски? Задние колёса заклинило на повороте. Жутчайший боковой занос, вы таких раньше не видели.
Марта уже спускалась по откосу к обочине. Кучки «чёрного горошка», попадавшиеся в траве, говорили о том, что на этой узкой дорожке чаще можно было встретить овец, чем автомобилистов.
— Что случилось? — спросила она, осматривая его раненую руку.
— Порезался о чёртово крыло, — сказал бледный мужчина.
У него был большой нос с горбинкой и ярко-голубые глаза. Он неожиданно улыбнулся ей:
— Простите, что выругался, дорогая. Меня зовут Мередит. Виктор Мередит.
— А меня Марта Джонс, — она бросила взгляд на Доктора, уделявшего всё своё внимание автомобилю. — А это…
— Опель 10/18, — сказал Доктор, — чистое изящество из Рюссельсхайма.
Он погладил сидение водителя, которое было больше похоже на кремового цвета кожаный диван, приваренный к шасси, и похлопал по ореховому рулю:
— Посмотри! Трёхскоростная планетарная коробка передач с ручкой преселектора…
— Вы абсолютно правы, и всё совершенно новое! — широко улыбнулся Виктор, а затем вздрогнул, когда Марта стащила с его шеи белый гоночный шарф. — Вы тоже энтузиаст автомобилей, старина?
— Был когда-то, было дело [5] … Я Доктор.
Взгляд Виктора вернулся к Марте, обматывавшей вокруг его раненой руки шарф.
— А вы его медсестра, мисс Джоунс?
— Вообще-то, учусь на врача, — согласилась она. Ну, или стану им лет, эдак, через сто.
— Превосходно, превосходно, — Виктор улыбался. — Женщина-врач, да? Позволю себе заметить, там, откуда вы приехали, всё совсем иначе.
5
У Третьего Доктора был собственный автомобиль.
— Отчасти, — согласилась Марта. — Вы хорошо себя чувствуете? Выглядите вы неважно.
— Не выношу вид собственной крови, — признался Виктор.
— А с кровью животных проблем нет? — Доктор стянул покрывало с заднего сидения, и обнаружил там коллекцию внушительного вида дробовиков. — У вас тут весьма серьёзный охотничий арсенал.
— Это потому, что я тут ради весьма серьёзной охоты, — согласился Виктор, осторожно подвигав своей раненой рукой. — Озёра переполнятся охотниками, я полагаю.