Жангада. Школа робинзонов
Шрифт:
— Открыть коробку должен судья, — ответил Маноэль, — Он сам проверит, находится ли там документ.
— Да… да… Ты снова прав, Маноэль, — сказал Бенито. — Тогда в Манаус, друзья! Скорей в Манаус!
Бенито, Маноэль, Фрагозо и державший коробку старшой быстро сели в одну из пирог и начали уже отплывать, когда Фрагозо спросил:
— А как же тело Торреса?..
Пирога остановилась.
Оказалось, индейцы уже выбросили труп авантюриста в воду, и он дрейфовал вниз по реке.
— Нельзя оставлять этого несчастного без погребения! — сказал Бенито.
На другую пирогу дали команду
Но тут кружившая над рекой стая хищных птиц накинулась на плывущее тело. Это были урубу — мелкие южноамериканские ястребы с голой шеей, длинноногие и черные, точно вороны; в Южной Америке их называют еще галиназос. Они отличаются чрезвычайной прожорливостью. Птицы быстро проклевали труп, он стал погружаться, и наконец все, что осталось от Торреса, навеки кануло в воды Амазонки.
Десять минут спустя пирога вошла в гавань Манауса. Бенито и его спутники выскочили на берег и бегом бросились по городским улицам. Через несколько минут они уже были у дома Жаррикеса и передали через слугу, что просят судью немедленно их принять. Судья приказал ввести посетителей в кабинет.
Маноэль рассказал ему все, что произошло с той минуты, когда Бенито в честном поединке смертельно ранил Торреса, до того момента, когда у мертвеца нашли коробку.
Хотя его рассказ подтверждал все, что говорил Жоам Дакоста о Торресе и о сделке, которую тот ему предлагал, судья Жаррикес не сдержал недоверчивой усмешки.
— Вот та самая коробка, сударь, — сказал в заключение Маноэль. — Она ни минуты не была в наших руках, и вам вручит ее человек, который вынул ее из кармана Торреса.
Судья схватил коробку и принялся изучать. Он разглядывал ее со всех сторон, как некую редкостную вещь, потом встряхнул, в ней зазвенели монеты.
Легко угадать, какое волнение владело всеми в эту минуту. Бенито будто лишился дара речи, чувствуя, что сердце его вот-вот разорвется.
— Откройте же, сударь… откройте коробку, — проговорил он наконец прерывающимся голосом.
Судья Жаррикес начал отвинчивать крышку, потом, сняв ее, опрокинул коробку, и из нее выкатилось на стол несколько золотых монет.
— А бумага?.. Где бумага?! — Бенито схватился за край стола, чтобы не упасть.
Судья засунул пальцы в коробку и не без труда вытащил тщательно сложенную, пожелтевшую бумагу, как видно, не пострадавшую от воды.
— Вот она! — закричал Фрагозо. — Та самая бумага, которую я видел в руках у Торреса.
Судья Жаррикес развернул листок, посмотрел на него с одной стороны, потом с другой и убедился, что она исписана довольно крупным почерком.
— Да, — сказал он. — Похоже на записи.
— И они доказывают невиновность моего отца! — воскликнул Бенито.
— Чего не знаю, того не знаю, — возразил судья Жаррикес, — и, боюсь, мне не легко будет узнать!
— Почему? — спросил Бенито, побледнев, как мертвец.
— Потому что записка зашифрована, — ответил судья, — и к этой криптограмме… [59]
— Что же?!
— У нас нет ключа!
Глава XII. Документ
Положение создалось поистине серьезное. Ни сам
59
Криптограмма — (греч. от kryptos тайный и gramma всё вообще писанное). Записка, написанная условными знаками или буквами. Шифрованный текст, оформленный по действующим правилам пользования шифром.
Судья Жаррикес велел снять точную копию с документа, который он хотел оставить у себя. Затем, сверив ее с подлинником, отдал молодым людям.
Они откланялись и, не желая ни минуты медлить, отправились в тюрьму.
Там к ним привели арестованного. Взволнованный Жоам Дакоста взял бумагу и внимательно ее осмотрел. Потом, покачав головой, вернул сыну.
— Может статься, — сказал он, — что как раз здесь и приводится доказательство, которого я до сих пор не мог представить. Но оно опять ускользает от меня.
Все понимали: если текст не удастся расшифровать, осужденному больше не на что надеяться.
— Мы разгадаем его, отец! — воскликнул Бенито. — Нет на свете таких шифров, которых нельзя разгадать. Само небо вернуло нам документ, который оправдывает вас, оно направляло наши поиски, а теперь направит наш разум и поможет его прочесть!
Жоам Дакоста пожал руки молодым людям, и они поспешили на жангаду.
Там они рассказали Яките обо всем, что произошло со вчерашнего дня: о том, как всплыл труп Торреса, как был найден документ, что он оказался шифрованным, и о том, что Фрагозо узнал Торреса, который служил в отряде лесной полиции, орудовавшей в окрестностях устья Мадейры.
— Но где же вы встречали его? — спросила юная мулатка.
— В провинции Амазонка, — ответил Фрагозо, — когда я бродил из деревни в деревню, занимаясь своим ремеслом.
— А откуда у него шрам?
— Дело было так. Пришел я однажды в миссию Аранас, а Торрес, которого я прежде никогда не видел, как раз повздорил с товарищем, отчаянным парнем, и тот пырнул ножом бразильца в руку. Врача не было, и мне пришлось перевязать рану.
— А впрочем, что нам с того, что мы узнали, кем был Торрес, — заметила Лина. — Преступление ведь совершил не он!
— Конечно, — согласился Фрагозо. — Но прочтут же когда-нибудь эту хитрую бумагу, черт возьми!
На это надеялись и все члены семьи Дакосты. Они заперлись в общей комнате и провели немало часов, стараясь расшифровать документ. А в это самое время судья Жаррикес изучал те же самые записи.
Надо сказать, что в тот миг, когда он увидел шифровку, почувствовал себя в своей стихии. Охотник до числовых загадок, искусный отгадчик забавных задач, шарад, ребусов и всяких головоломок, он мог сейчас отдаться любимому занятию. А мысль, что найденный документ, быть может, таит в себе оправдание Жоама Дакосты, усилила в судье азарт исследователя. Итак, перед ним криптограмма! Теперь Жаррикес думал лишь о том, как ее разгадать. Всякий, кто его знал, не стал бы сомневаться, что он будет трудиться над ней, не зная ни сна, ни отдыха.