Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 1
Шрифт:
К вечеру состояние её величества заметно улучшилось Она с аппетитом поужинала, чего не делала уже давно, потом долго и придирчиво, поворачиваясь всеми возможными ракурсами, рассматривала себя в зеркале и, прежде чем снова заснуть, велела прислать на свою половину с дюжину швей, чтобы опустили талию на всех платьях.
Заботливая мадам де Монфор спросила, не следует ли ей собрать весь двор королевы к её утреннему туалету, и, получив утвердительный ответ, попросила дозволения покинуть, наконец, королевскую спальню.
– Ступайте – расслабленно махнула рукой Изабо.
В её
Примерно в то же самое время сам мессир дю Шастель, проводив госпожу де Вутон и новорожденную девочку до границ Лотарингии, скакал в Анжер, куда вот-вот из Боте-сюр-Мари должна была вернуться мадам Иоланда. От Валентины Орлеанской она добилась всего чего хотела без особого труда, и уже через месяц с небольшим маленький Жан Бастард должен будет перейти под опеку герцога Анжуйского.
– Драгоценная моя, зачем он нам? – поинтересовался герцог, когда его, без особенных затей, поставили перед свершившимся фактом.
– Акт милосердия, не более, – ответила герцогиня, целуя супруга.
Но двумя днями позже, когда вернулся из Парижа граф Арманьякский с рассказом о примирении королевской четы и с поразительной новостью о назначении Танги дю Шастель управляющим двора в Пуатье, мадам Иоланда, поздравляя последнего, обронила загадочную фразу:
– Итак, создавайте двор, мессир. А ближний круг для нового короля я подготовлю…
Часть вторая. Жанна
Домреми
Девочка стояла прислонившись щекой к дереву, крепко зажмурившись, и, как будто прислушивалась к тому, что творилось под корой. По её ладошкам ползали муравьи, прямо над головой, блестя любопытным глазом, присвистывала какая-то птаха, но девочка ни на что не обращала внимания, полностью поглощенная своим занятием. Она только слегка шевелила пальчиками, подгоняя щекотливых муравьев, однако глаз не открывала, поэтому человек, идущий по тропинке, смог подойти совсем близко. А потом, бесшумно ступая, встать по другую сторону дерева, откуда тихо и ласково, чтобы не испугать, поинтересовался:
– Что же тебе оттуда говорят?
Всё ещё не открывая глаз девочка прошептала:
– Горят, что бояться тебя не нужно.
– Вот как…
Человек удивлённо поднял брови.
– Это тебе дерево сказало?
– Да.
– А разве деревья разговаривают?
– Все друг с другом разговаривают. Не все слышат, если с ними говорят.
– А ты всех слышишь?
– Я слушаю.
– А почему глаза не открываешь?
– Так меня ничто не отвлекает.
Лицо у человека при этих словах приобрело такое выражение,
– Кто же тебя этому научил? – спросил он медленно, почти с опаской.
Девочка пожала плечами.
– Никто. Это же очень просто, и учиться не надо. Хочешь – сам попробуй. Дерево сказало, что ты сможешь.
– Какое оно, однако.., умное.., – пробормотал человек, почёсывая кончик носа
– Оно просто всё знает.
Девочка открыла, наконец, глаза, и человек невольно отступил – такой, не по-детски серьёзный, был у неё взгляд. Да и всё поведение девочки, как и её речь, сильно отличались от обычного поведения и речи крестьянских детей. А она, судя по платью, была именно из крестьян, хотя и не самых бедствующих.
– Откуда же дерево всё знает? – спросил незнакомец, не столько ради ответа, сколько ради того, чтобы, хоть чем-то, скрыть своё смущение перед взрослым взглядом этого странного ребёнка.
– Так ведь давно здесь стоит, – ответила девочка таким тоном словно всё было очевидно и без её пояснений.
– Ну и что? – глуповато спросил незнакомец.
– Если долго стоять на одном месте, оно делается, как вода – в нём всё становится видно – и даже то, чего в другом, совсем незнакомом месте нипочём не увидеть.
Изумлённый человек потёр лоб рукой.
– Это тебе тоже дерево сказало?
– Нет, – девочка засмеялась. – Это тебе любая лесная фея расскажет. Их тут много, но они летают, поэтому знают не всё.
– А ты?
– И я на одном месте тоже долго боюсь стоять.
– Почему же?
– Все знать страшно.
Человек с минуту молча смотрел на девочку.
– Сколько тебе лет, дитя? – спросил он, и голос его при этом почему-то дрогнул.
– Не знаю.
– Около пяти, да?
– Не знаю.
Девочка опустила голову, набычилась и посмотрела исподлобья, сразу став похожей на любого другого крестьянского ребёнка.
– А зовут тебя как?
Незнакомец присел перед девочкой, заглядывая ей в лицо, и отметил про себя, что простой вопрос заставил её, почему-то, смутиться.
– Ну же! Что тебя так озадачило? Ты и имени своего не знаешь?
– Знаю… Дома все меня зовут Жанной…
– Прекрасное имя. Но тебе, кажется, не нравится?
– Нравится…. Просто дерево говорит, что я – Клод.
Человек опустился на траву, не отрывая взгляда от девочки. Было видно, что он взволнован, хотя и сам, кажется, ещё не понял причины своего волнения.
– А как зовут твою матушку?
– Изабо. Все зовут её Изабелетта Римлянка, а когда разговаривают с ней, говорят – мадам Вутон.
– А отца?
– Жак Арк.
– Значит, ты – Жанна Арк?
Снова замешательство.
– … Я просто Жанна…. А в этом лесу – просто Клод.
По запинкам и неуверенности в голосе было ясно, что тема имени девочку, если и не пугает, то очень смущает, и человек решил больше пока ничего не уточнять. Он снова задумался, нахмурив брови, а Жанна-Клод, пока он размышлял, осмотрела грубую коричневую сутану незнакомца, подпоясанную простой верёвкой, его истертые кожаные сандалии, и решилась спросить сама: