Жанна д’Арк. «Кто любит меня, за мной!»
Шрифт:
Но на поле боя уже опустились сумерки, в такое время никакой штурм невозможен… Ничего, завтра все начнется сначала, только за ночь нужно подготовить еще средства для переправы, чтобы к стене разом смогло подойти много солдат! Жанна была готова сама всю ночь таскать эти доски и бревна, несмотря на сильную боль в ноге.
Однако назавтра начать штурм не удалось, несмотря на весь пыл юного полководца. Король под давлением своего Совета решил, что одного дня бестолкового топтания у рва и массы убитых и раненых достаточно, и приказал войскам отойти! Мало того, король вообще отводил войска от Парижа согласно договоренности в Компьене и… уходил за
Это был не просто удар, это было крушение всех надежд. Сорван штурм Парижа, получилось, что Жанна погрозила и ничего не смогла сделать. Впервые удача отвернулась от Девы, сразу заговорили, что это потому, что решила штурмовать в большой праздник. Все отвоеванные города практически возвращались бургундцам! Столько сил и жизней пожертвовано зря! К чему тогда и ходить на Реймс? Что же это, как не предательство? Кто теперь поверит в ее призыв снова и снова подниматься на штурм крепостей?
Жанна переживала так, что на нее было страшно смотреть. Именно в те дни ее покинули многие боевые соратники. Уехал в свои владения прекрасный герцог, он уже поостыл и больше не горел желанием воевать за свободу Франции, при том что все тут же отдается бургундцам. Поссорилась Дева и со своим наставником бароном де Ре. В ответ на ее жалобы тот лишь процедил сквозь зубы:
– Я тебе не советовал идти на Реймс и говорил, что Париж несколькими отрядами не возьмешь! Но ты слушаешь только прекрасного герцога.
Это была правда и неправда, барон даже на Париж вместе с ней не пошел, но советы герцога она не слушала по простой причине: тот их не давал.
– Барон, вы тоже уезжаете?
– Да. Не вижу больше надобности в своем присутствии, королю я не нужен, теперь у него есть деньги и друзья и без меня. Тебе тоже, ты стала слишком самостоятельной.
Она едва не крикнула: «Да! И справлюсь без всех вас, предателей!»
С Жанной остался Ла Гир, которому было все равно, с кем воевать, лишь бы против годонов.
Оставались несколько городов, отказавшихся подчиниться договору между королем и герцогом Бургундским. Среди таких был Компьень, в котором этот договор и заключали. Жанна решила, что ее место именно там, она не могла оставаться при дворе, где все ее дело предали, не могла уехать, как герцог Алансонский или барон де Ре, в свои владения, она могла либо вернуться домой, либо продолжить воевать бок о бок с теми, кто не желал подчиняться предательству.
ПЛЕН
Компьень не Орлеан, и гарнизон куда меньше, и французы за него биться насмерть не станут, а еще в Компьене капитаном Флави, который тоже не будет губить гарнизон ради призрачной возможности победить англичан и бургундцев. Но Жанне не хотелось верить, что это конец, не может король вот так запросто оставить без помощи маленький Компьень! Конечно, Дева чувствовала разницу между весной в Орлеане и нынешней весной в Компьене. Всего год назад ее назвали Орлеанской Девой, за ней были готовы идти в огонь и воду, побеждать врага меньшим числом, ее знамя вело людей на штурм. Простые люди и сейчас готовы, а вот армия… Противодействие капитанов она чувствовала и в Орлеане, там справилась, справится и здесь!
В душе Жанна понимала, что все не так, больше нет той безоглядной поддержки и веры в победу над годонами, ведь все усилия уходили словно вода в песок, король не желал держать земли северней Луары и ничего не делал для их поддержки. Осознав, что Карл не слишком в них нуждается, города стали постепенно снова переходить под руку Бургундца. Компьень
Жанна стояла на крепостной стене и обозревала окрестности, чтобы понять, как оборонять город. Капитан показывал рукой: там позади города большой лес, через который проходит дорога на Крепи, но оттуда едва ли стоит ждать серьезного удара, все силы годонов и бургундцев на другой стороне Уазы. Через реку перекинут подвесной мост, с поднятием которого Компьень оказывается отрезанным от всех. Это хорошо и плохо одновременно, вылазки можно совершать только через него, но стоит неприятелю уничтожить мост, и можно остаться в западне. На другом берегу на западе, в Венет, годоны, напротив города в Мариньи и дальше в Клеруа – бургундцы. В Мариньи отряд невелик…
Глаза Жанны заблестели, что, если внезапно атаковать именно его, а потом так же неожиданно повернуть в сторону Клеруа и разбить противника там. Если бургундцы не успеют понять, что происходит, то это вполне возможно! И только тогда можно бить годонов в Венет. Капитан Флави, сопровождавший Деву, понял, что та что-то задумала. Конечно, он удивлялся способности молоденькой девчонки мыслить, как опытный полководец, но особых дружеских чувств к Деве не питал. Больше того, она мешала, не будь этой упрямицы, город давно подписал бы соглашение с бургундцами, и гарнизону не пришлось тратить силы, деньги и жизни, воюя. Горожане были почти готовы сдаться, но тут появилось это чудо, и все осторожные усилия Флави пошли прахом. Капитан досадовал: что бы ей не проявлять свои патриотические порывы где-нибудь в другом месте?
Но Дева была в Компьене, и с этим приходилось считаться.
Ее задумка была, конечно, отчаянной и смелой, отряд в Мариньи они легко разобьют, а вот дальше стоит либо бургундцам в Клеруа, либо годонам двинуться с места, и уже сами французы могут оказаться в мешке! Как бы успеть тогда унести ноги через мост в город.
Но Жанну не остановить, возможность одним ударом лишиться половины осаждавших манила ее чрезвычайно. Флави вдруг согласился, правда, попросил некоторое время, чтобы подготовить людей. Знать бы Жанне, как и кого он собирается готовить, ждать не стала бы, метнулась в атаку немедленно и победила бы, но девушка была слишком доверчива. Пока Дева молилась, Гильом Флави тоже не сидел без дела…
Ворота открылись, и подъемный мост опустился, как договорились. Жанне не привыкать вести в атаку даже на более сильного противника. Почему же в тот раз ее сердце сжала когтистая лапа тоски? Она никогда не задумывалась о себе, а тут вдруг отчетливо поняла, что это последний ее бой! Вздохнув: «Так тому и быть», она тронула коня, выезжая на мост. Следом скакал брат Пьер, еще в Реймсе давший слово отцу всегда быть рядом с сестрой, верный д’Олон, капитан Флави и почти сотня солдат гарнизона. Знамя Девы развернулось на ветру, призывая к атаке.
Конечно, отряд в Мариньи не был готов к нападению и уже стал отступать. Теперь его следовало как можно быстрее обезвредить и наступать на Клеруа. И вдруг… Жанна изумилась, увидев, что отряд Флави метнулся обратно к мосту. Чего он испугался, ведь бургундцы Мариньи почти разбиты? Пьер показал рукой на облако пыли со стороны Клеруа, оттуда приближался большой отряд бургундцев, который несколько часов назад спокойно сидел у себя. Как могли бургундцы узнать об атаке на Мариньи и так быстро отреагировать?! Но размышлять некогда, можно оказаться в мешке самим, и Жанна тоже дала команду к отступлению, стараясь, чтобы оно было организованным.