Жанны
Шрифт:
– Могу, спрашивай.
– Какой формы у тебя пенис?
– В каком смысле – «какой»?
– В смысле – прямой цилиндрический, или изогнутый, с утолщением посередине.
– Ну…
От таких вопросов можно было покраснеть; Максим смутился.
–…Кира, я как-то не ставил цели провести
– Нет, вы на него посмотрите! – гинеколог покачал головой. – Приходит за советом, а сам ничего не знает.
– Но я же не думал… не собирался.
– Ладно, возьми мерную ленту, иди в туалет – там, в конце коридора, для медперсонала, ключ дам. Подрочи и измерь.
– Измерить?
– Да. Чтобы быстрее получилось – вот тебе помощь. Держи сиську мясисту.
Выдвинув ящик, доктор достал какой-то журнал, кинул на стол.
С цветастой обложки выпирала голая грудь.
– Только смотри, не забрызгай! Это не мой, с кардиологии дали полистать.
– Ты что, серьезно?!
Врачебная простота переходила пределы.
– Шучу, Макс, шучу. Меряй здесь, я выйду.
– Не надо никуда выходить. Все-таки что-то представляю. Смотри, примерно такой…
Максим встал, прошел к шкафу, взял с полки армянский коньяк в подарочной бутылке-сабле, указал приблизительное место, протянул другу.
– Если такой…
Гинеколог почесал затылок.
–…То вынужден тебя, Макс, огорчить – причем сразу по двум пунктам.
– По каким?
– Твой пенис не представляет ничего особенного. Средняя толщина, гигантом не назовешь.
– Переживу. Что второе?
– Второе хуже. Если даже такой размер доставляет твоей пассии боль, никакой гель не поможет.
– Но ведь она с кем-то встречается, помимо меня!
– Ну… Вероятно, у того пенис ничтожный, как у младенца. Вот примерно такой.
Поднятый Звонаревский мизинец ничтожным не казался, но Максим промолчал.
– Конечно,
Доктор произнес несколько слов на латыни.
– По-человечески можешь, Алексаныч?
– Да, извини… Узкий малый таз.
– А после родов не станет шире? – спросил он.
Слова о том, что замужество ничего не изменит в стиле жизни, была сказаны Жанной серьезно.
Максим рассчитывал, что их связь может продлиться сколь угодно долго.
– А она что? уже беременна?! – гинеколог расхохотался. – Ну ты даешь, братец Кролик!
– Да ничего она не беременна! – он взмахнул рукой. – Типун тебе на язык. Это я так, в плане перспектив.
– В плане перспектив, я полагаю, ее вообще будут кесарить.
– Будут что?
– Делать кесарево сечение. Потому что если все так, как ты описал, родить естественным образом у твоей девушки не получится.
– Так что нам-то делать?
– Вам – ничего. Говорю же, вряд ли что поможет. Если уж так от нее затащился – занимайтесь анальным сексом.
– Кира, я серьезно!
– И я серьезно, Макс. Иннервация женской промежности такова, что оргазм можно испытать чем угодно.
– Анального не люблю… – Максим покачал головой. – Пробовал когда-то пару раз, не понравилось.
– Тогда оставайтесь друзьями, а трахайтесь каждый с кем-то другим.
– То есть ты, писечный доктор, ничем не можешь помочь?
– То есть ничем не могу. Писечный или пиписечный – без разницы. Я доктор, а не шаман. Лечу, а не заклинаю. У вас физиологическая несовместимость, медицина тут бессильна.
– Кира ты, Кира…
– Ладно! – гинеколог махнул рукой. – Приводи ее ко мне. Осмотрю, может, что и посоветую.
– Попробую, – он с сомнением кивнул. – Если она согласится, конечно.
Конец ознакомительного фрагмента.