Жар мечты

Сатклифф Кэтрин

Наконец, она не выдержала и, собравшись с духом, спросила:

– Я не нравлюсь вам, мистер Сейбр?

– Не нравишься, – ответил он.

Девушка сверкнула глазами и вспыхнула. Ответ прозвучал резко и грубо. Наступила тягостная тишина. Саммер попыталась успокоиться, но это ей не удавалось. В горле засел какой-то ком, руки дрожали. Она только слабо охнула и тут же поджала губы, чтобы не разрыдаться. Глаза ее наполнились слезами. Сейбр достал из кармана носовой платок и передал ей.

– Дело в том, – сказал он ровным голосом, – что мне никто не нравится…

миссис Сейбр. Так что, не принимай мои слова близко к сердцу. Уверен, что через какое-то время, когда ты получше меня узнаешь, я тебе тоже не понравлюсь…

Он тряхнул вожжами, и повозка тронулась с места.

Все оставшееся время поездки Ник размышлял, как точнее обрисовать девушке ее нынешнее положение. Да, он берет ее к себе, он она будет жить в его доме исключительно из его милости. О его вражде с Шоном она, разумеется, уже знает. Впрочем, Нику с трудом верилось, что 0'К.оннелл разоткровенничался и рассказал Саммер об истинной причине своего гнева и ненависти по отношению к Сейбру.

Всему острову Ник был известен, как нелюдимый, недоброжелательный человек, предпочитающий общение со своей собакой и пастухом общению с равными. Многие подозревали, что он – убийца. Это, похоже, Саммер еще никто не сообщил, иначе она уже давно вернулась бы на «Тасманского дьявола» и наотрез отказалась бы ехать в Мэлверн Хиллз. Выходит, если обо всем рассказать ей, проблема с замужеством отпадет сама собой? Так что же он медлит?

Как только повозка затормозила у крыльца, из распахнутой настежь двери выскочила Бетси. Черно-белой тенью промелькнула она перед глазами ошеломленной Саммер, прыгнула в фургон и, повизгивая от радости, вскочила прямо Нику на колени. При этом он упал на спину – собака была отнюдь не маленькая. Из дома вышел Фрэнк и остановился на крыльце, скрестив руки на груди.

Ник спрыгнул на землю и быстро поднялся по ступенькам крыльца, стараясь не наступить на вертящуюся под ногами Бетси. Фрэнк, глядя на Саммер, спросил у хозяина:

– Вы ничего не забыли, хозяин? Не оглядываясь на фургон он бросил:

– Нет. – И скрылся в глубине дома.

Только оказавшись в тени комнат, он остановился, заметив, что даже Бетси не одобряет его поведение и тихонько подвывает. Он прислушался и различил голос Фрэнка:

– Позволь, я помогу тебе спуститься с этого чертового фургона. Подожди, подожди, юбку порвешь!

– Ничего, спасибо, я сама…

– Фрэнк Уэллс. Буду признателен, если ты будешь звать меня просто Фрэнк. Так. Ну, а где твои вещи?

– У Шона…

Голоса стали приближаться к дому. Ник испуганно глянул в спальню, на кровать. Фрэнк, слава Богу, как обычно, заправил ее за него. Солнечный свет, пробиваясь сквозь окно, занавешенное стеганым одеялом, отбрасывал цветные пятна на белое хлопчатобумажное покрывало, сразу напомнившее мольберт.

– Он утащил меня так быстро, что я даже не успела…

– Не стоит беспокоиться. Погоди, я съезжу и привезу все, что нужно.

Крыльцо заскрипело под их ногами, затем распахнулась входная дверь и в проеме возник Фрэнк. Ник медленно

повернулся к ним лицом.

– Ну, – спросил старик, разряжая начинавшую уже было затягиваться паузу. – Куда вы ее определите, босс?

Ник все смотрел на Саммер, которая от нетерпения уже начала слегка пританцовывать на пороге. Со своим измазанным сажей лицом и всклокоченными грязными волосами она скорее походила на огородное пугало, а не женщину. На ней была мужская рубашка, – без сомнения, Шона, – во время уборки она закатала ее огромные рукава аж до локтей. Теперь один рукав съехал вниз на добрых шесть дюймов, другой держался крепко. Пальцы Саммер собрались в маленькие крепенькие кулачки. Ее фиалковые глаза были сужены и с напряжением глядели на него.

Наконец, она неуверенно переступила порог и тут же взглянула направо. Ее глазам открылось убогое помещение, напоминавшее отгороженную спальню в студенческой каморке. Ник не питал никаких иллюзий относительно внешнего вида этой комнаты и в шутку звал ее «гостиной». Здесь стоял протершийся и продавленный бесцветный диван, напротив которого располагался ничем не примечательный камин. Все! Ни ковра, ни даже занюханной картинки на стене. Саммер, поморщившись, отвернулась от этой убогости и обратила взор на кухню. В ней с трудом умещалась печь, высохшая раковина и грубо сколоченный стол, который Ник сам сколотил из пиломатериалов, оставшихся после постройки дома. Насмотревшись вволю, Саммер сообщила Фрэнку свой неутешительный вывод:

– Прямо скажем – не дворец!

– Тебе не нравится? – быстро спросил Ник. Фиалковые глаза на мгновение сверкнули озорством.

– Не нравится, – ответила она с широкой улыбкой. – Не нра-вит-ся! Я видела курятники и попросторнее…

– Что ж! – с угрозой сказал он. – Не огорчайся, долго ты здесь не пробудешь. Рассчитывай только на временное, так сказать, убежище. Ты будешь жить здесь до тех пор, пока я не придумаю способ развязать этот паршивый узел, завязавшийся ей-богу, совершено случайно!

– Великолепно! – парировала Саммер. Ее яркие волосы попали в полосу солнечного света, и Нику показалось, что у нее на голове разразился пожар. – Отошлите меня домой, если хотите посмотреть, стремлюсь ли я остаться в этой конуре! Учтите, вы тоже не подарок. Сейбр! Если честно… Да я с большей охотой вышла бы замуж за него, – она указала на Фрэнка, который в изумлении приподнял кустистые брови, – чем за неудачника с черствым сердцем, в повадках которого не осталось ничего человеческого!

– Ого!

– Более того! Если вы надеетесь, что я буду делить с вами вон ту постель…

– Боже правый, ты льстишь себе, юная леди. Это взорвало ее окончательно. Последняя реплика застигла ее врасплох. Даже копоть на ее щеках не могла скрыть густой румянец, заливший все ее лицо. Она была не просто рассержена, она была взбешена. От негодования она потеряла не только дар речи, но и способность двигаться. Воспользовавшись этим. Ник неспешно обогнул ее, как столб, и направился к выходу, обронив по дороге Фрэнку: